удар молнии? Правда? Чувствую, ты до сих пор дрожишь.
- Ты это сделала намеренно… Ты целила в меня… - Брис сам не знал вопросом или утверждением были его слова. Он стиснул зубы и сжал ее крепче - порывистое дыхание мэги коснулось щеки.
- Может быть. И что из этого? - она чуть обмякла.
- Ничего. Вижу, тебе нравятся… Мои объятия…
- Да ты дурак! - Астра резко оттолкнула его и отошла к тропе. - Не вздумай идти следом! А если рано утром я не получу свои сорок сальдов, то моли своего бога, не встретиться мне в Иальсе!
Весь вечер Изольда чувствовала тревогу, странную, необъяснимую, кравшуюся откуда-то из дальних углов замка, а может быть из пределов, лежавших за много лиг от Вергины и маленького королевства. Магистр не ложилась в постель допоздна, расхаживала по залу, пропахшему дымом от листьев мако, которые она курила последние дни слишком часто, расхаживала и думала, почему уже много лет ее мучило два противоречивых желания. Почему ей так не хотелось показывать Астру Варольду? Дважды, когда магистр приезжал к ней тайком на несколько дней, она отправляла девчонку под какими-то глупыми предлогами с прислугой в Вергину. Тогда было смутное и в тоже время сильное предчувствие, что, увидь мэтр Пламенных Чаш ее последнюю очаровательную ученицу - случиться что-то, что-то могучее, разрушительное, как буря судьбы, однажды насылаемая Реной. И это предчувствие одолевало ее не раз, вот и сегодня в последний миг прощания Изольда срезала сумочку с рекомендательным письмом, словно такой пустой фокус действительно мог что-то изменить. Но бывало ее испытывали желания совсем противоположные: хотелось, чтобы Варольд Кроун снова оказался здесь и увидел своими глазами какую мэги она растит.
Изольда прошлась вдоль длинной полки, глядя, как пламя свечей мерцает на бронзовых статуэтках и фигурках из хрусталя, остановилась возле фарфорового фиала и взяла бусы. Грубые кусочки бирюзы, покрытые крошечными рунами, лежали в ее ладони. Эти бусы… их привез Варольд из Либии. Да, все началось с Либии. Или еще раньше - сразу после Голорской войны. Началось, успокоилось вроде, успокоилось очень нехорошо. Теперь события тех непонятных, опасных, будто нож в темноте дней будто обещали вернуться - Изольда чувствовала это, но как и почему она не могла объяснить себе.
Магистр почти не спала всю ночь, а после рассвета, накинув на плечи синий шелковый пеплум, поднялась наверх башни, распахнула окно и шагнула из него в светлое, прохладное утро. Ветер подхватил ее, разметал волосы, словно огненно-рыжие крылья и понес от замка за видневшийся невдалеке подлесок, мимо холмов, у которых паслись мохнатые стада коз, дальше вдоль дороги, тянувшейся серой лентой к Вергине. Изольда повернула к появившемуся на пригорке кладбищу. Магических сил едва хватило долететь до маленькой островерхой часовни, Изольда почувствовала, как земля тяжело тянет вниз, и, рискуя, не разбившись едва, отпустилась на мощеную растрескавшимся камнем дорожку. Здесь было тихо как обычно, лишь редкие птицы суетились в листве каштанов. Всходившее солнце красило плиты старых гробниц. Магистр пошла по тропе, поросшей местами травой, свернула за наклонившимся гранитным пестом с печальными чертами чьего-то лица и остановилась перед могилой Римли.
'Что же ты наделал', - прошептала беззвучно она. - 'Сколько жизней сломала твоя пагубная страсть ко мне. Жизней дорогих мне людей. Многие из них мертвы уже. Другие страдают до сих пор от твоего чудовищного обмана. И тебе самому нет покоя - слишком большая сила в проклятии разгневанных магов'. Изольда поднялась по кривым ступеням, став между изваяний черных василисков, и подумала, что если бы лжец тогда, семьдесят шесть лет назад придумал более простой способ избавиться от Варольда, Анексарда и многих других, то, может быть, не было все так горько. Но он тронул легенду… растревожил спящие во времени силы, и мысль о Черной Короне либийской богини снова ослепила самых разумных. Магистр постояла немного, потом пошла по дорожке к трем могилам, покоившимся под большим скорченным деревом. В одной из них, обрамленной желтовато-розовым камнем, лежала мать Астры.
Снова переживая ту безумную трагедию, Изольда опустилась на скамью. К глазам подступили теплые слезы, и почудилось магистру, что все ушедшее с годами, ставшее для кого-то прахом, для кого-то подобной ветру печалью скоро вернется. Обязательно вернется. Наверное, в это утро сама Держащая Судьбу Рена говорила с ней, обещая кому-то смерть, кому-то любовь и страдания, кому-то скитания, жаркие пески Либии и жгучий блеск короны южной богини.
- Астра, девочка моя, - прошептала магистр, разжала ладонь с медальоном своей ученицы. Ей захотелось вернуть Астру. И милого мэтра Варольда. Укрыть их в своем уютном замке, видеть их, только их возле себя, но она понимала, что это лишь слабость текущих минут, что в этом лишь бессмысленная попытка не отпускать, увы, не принадлежащее ей.
Глава вторая
Кошелек господина Бугета
Лошади торговцев, почуяв близкий приют и овес вдоволь, двинулись бодрой рысью - колеса повозок заскрипели на спуске. Астра же остановилась, оглядывая стены Иальса, тянувшиеся от берега моря до широких полей вдоль сверкающей Росны.
- Мы поспешим, удачи вам, Астра, Голаф! - оглядываясь, крикнул Набруп. - Нужда будет, найдете нас на рынке.
- Удачи! - отозвался рейнджер, сойдя на обочину поросшую пучками сухой травы, он повернулся к спутнице. - В чем задержка? Ах, понимаю, ученица магистра никогда не видела городов более скромной Вергины.
- Да я смотрю просто… - мэги оторвала взгляд от высоченных башен храма на холме, и чуть покраснела, - смотрю. И не спешу я. Что мне за кобылами Набрупа вприпрыжку бежать?
- Ну, тогда пойдем просто. Иальс полезнее глядеть изнутри.
В северные ворота уже не тянулись длинные вереницы обозов и толпы шумного люду, как обычно с утра, - стражи даже заскучали, разморившись на солнце, отхлебнув изрядно эля из отнятого у какого-то торговца бочонка.
- Эй! - опомнился старший, когда Астра входила в ворота. - Постой-ка. Хорошая ты девка, только пошлину за вход платить надо.
Щурясь с поросячьим добродушием, он протянул крепкую задубевшую ладонь.
- Какая еще пошлина? - мэги недоуменно посмотрела на стражника.
- Ты что, в лесу родилась? - воин в примятой кольчуге тоже шагнул к ней. - Городскую пошлину. Торговать или работать как будешь - у нас здесь первый сбор.
- Я не собираюсь торговать. Что за ерунда, Голаф? - она нетерпеливо оглянулась на рейнджера, задержавшегося некстати на мостке.
- Да так, - он пожал плечами. - Положено у них.
- Ну мож, конечно, не платить? - третий ратник с жиденькой бородкой, отбросив со стуком пустой бочонок, спрыгнул проворно с повозки. - Если с нами тут до вечера покараулишь. Даже очень заработать мож, - вдохновенно заключил он, изучая привлекательные прорехи в ее платье.
- С вами до вечера?! Да ты рехнулся, черепаха железная! Можу не платить, - передразнила она, сжала пальцы, чувствуя, как зудит, бьется возмущение и магическое тепло. - И не заплачу. Потому, что нет у меня ничего для вас.
- Вот за двоих, - Голаф сунул старшему сорок шилдов и быстрым шагом нагнал мэги. - Постой, Астра Пэй. Дерзкая ты. Нельзя быть такой со всеми.
- А ты слышал, на что эта свинья намекала?
