Это был не чисто декоративный дамский ридикюль, а довольно объемистый предмет, куда при случае поместятся и продукты, и книга, и пачка документов фррматом А-4. Кожаную поверхность покрывал слой высохшей грязи – было видно, что ее давно никто не брал в руки.
– Не мыли, ничего не делали, – констатировал Самарин.
– Сохранили вам, как в сейфе, – кивнул довольный Сучков.
«Значительно лучше, чем в сейфе, – подумал Дмитрий. – Это просто удача, что сумка пролежала здесь. А то сейчас на ней нашли бы пять отпечатков разных лиц, из которых ни один не принадлежал бы ни убитой, ни убийце».
Самарин аккуратно погрузил сумку в большой полиэтиленовый пакет.
– Спасибо, гражданин следователь, – на прощание сказал Сучков. Чтобы что-то сказать.
– Спасибо вам, гражданин Сучков, – кивнул Дмитрий.
И следователь, и носильщик сделали вид, что не помнят о том, что вещдок должен изыматься в присутствии понятых, с обязательным составлением протокола.
Находясь под бдительным, хоть и мутноватым взором носильщика, Дмитрий не стал обыскивать сумку. Он сделает это позже, в более спокойной обстановке. Но где? Не в прокуратуре же, и уж тем более не в Ладожском отделении, хотя до него-то рукой подать. Даже мысли не возникало о том, чтобы сдать сумку на официальную экспертизу. Будет то же самое, что с бутылкой от «Белого аиста».
Вот если бы провести независимую экспертизу… Где, у кого? Можно попросить Саньку Попова через их медицинские структуры. Вчера он дежурил, значит, сегодня должен быть дома. Дмитрий задумался. Затем на ум пришел Хабибулин из ГУВД.
«Да нет же! Какой Хабибулин. Дубинин со своим таинственным агентством». И Самарин направился прямо к станции метро.
Дубинин оказался на месте.
– Вот, – сказал Дмитрий, ставя на стол перед старым криминалистом большой полиэтиленовый пакет, – сумка Марины Сорокиной.
– Так… – Осаф Александрович потер руки. – Добыли, значит…
– Добыл, – кивнул Самарин. – Как вы думаете, сколько времени займет экспертиза отпечатков? Ну и, разумеется, проверка пальчиков по картотеке?
– Не буду спрашивать, когда это нужно, – сказал Дубинин. – Сам знаю, что нужно было две недели назад. Ну если подсуетиться… Сегодня ближе к вечеру.
– Так ведь уже ближе к вечеру.
– Не путайте вечер и конец рабочего дня, молодой человек. У нас тут ненормированный рабочий день.
– Еще я хотел спросить, как там сестра… Дубинин расплылся в улыбке.
Кажется, Дмитрий впервые увидел, как тот улыбается.
– Прекрасная у вас сестра, вот что я вам скажу. И пациент у нее идет на поправку. Большего пока сказать не могу. Ну, даст Бог, скоро все выяснится, и скрываться больше не понадобится.
В этом Дмитрий сомневался. Даже если невиновность Глеба будет доказана триста раз, все равно он бежал. При побеге был контужен работник милиции. Этого не прощают. Впрочем, сейчас об этом еще не время думать. Потому что пока невиновность Глеба Пуришкевича не доказана.
– Ну а теперь давайте посмотрим сумочку. Самарин не без труда расстегнул заляпанную грязью молнию. Сумка была пустой – практически пустой. Только на дне позвякивали ключи от квартиры. Но в боковом отделении нашлось то, что Дмитрий искал, – бумажная коробочка с надписью «о.b.». Тампоны. Их реклама так часто прерывает фильмы на самом интересном месте, что о их существовании знают и чукчи в чуме, и негры преклонных годов.
Пока Самарин рассматривал находку, Дубинин извлек с самого дна сумки несколько листков бумаги, с виду почти чистых, если не считать небольшого круглого отпечатка посредине.
– Ого! – Дубинин казался потрясенным. Он снял очки, затем надел их, снова снял. – Так-так-так, – было единственное, что он наконец выдал.
– Ксерокопии, – мельком взглянул на листки Дмитрий.
– Да вы прочтите, что здесь написано! – рассвирепел Осаф Александрович, который больше всего ненавидел в людях тупость.
Самарин посмотрел внимательнее:
– Подарок для Агнессы! – ибо на белом фоне четко пропечаталось: «Генералъ Димитрий Александровичъ Самаринъ».
– Интересные ксерокопии носила с собой Сорокина… – Дубинин пятерней взъерошил остатки волос.
– Она работала в музее, писала диссертацию по печаткам, – объяснил Дмитрий. – Так что тут все ясно.
– Это смотря с какой стороны взглянуть, молодой человек, – фыркнул Дубинин. – Ясно ли, а если ясно, то что именно… Какие здесь еще имеем отпе-чаточки?
Он стал быстро перебирать листы. Перед глазами Дмитрия замелькали оттиснутые имена, одни знакомые, другие не очень: Денис Давыдов, князь Иван Алексеевич Мещерский, Мария Николаевна Ермолова, какой-то чудной Захарьин-д'Эсте Федор Семенович, а вот латинские буквы: Andrea Grimaldi. На последнем листке была уже не печать, а ксерокопия монеты – аверс и реверс, орел и решка другими словами. Она, кажется, особенно заинтересовала Дубинина.
– Золотой дукат, – пробормотал он. – Начало семнадцатого века.
– Как вы так с налета… – удивился Дмитрий. Осаф Александрович взглянул на него:
– Не буду притворяться, что я силен в нумизматике. Просто здесь, – он тряхнул бумагами, – ксерокопии всего, что было недавно украдено из частной коллекции некоего Виленкина. Ограбление столь же остроумное, сколь и наглое.
Знаете, этакий «грабитель с валидолом». На такое у нас в городе способен только один человек, но доказательствами мы не располагаем.
– Вы имеете в виду… – Дмитрий уже понял, о ком идет речь.
– Француз, он же Петр Федорович Сорокин. А он, часом, не родственник убитой?
– Дядя ее мужа, Константина Сорокина.
– Интересная картина получается, как по-вашему?
– По-моему, не очень, – мрачно ответил Самарин, вспомнив лицо с фотографии, которую он столько раз предъявлял свидетелям. – Вы думаете, она имела отношение…
Почему-то стало неприятно.
– Да и вы так думаете, – отрезал Дубинин. – Теперь остается выяснить, не имела ли Марина Сорокина доступа к коллекции Виленкина.
Снова вспомнилось лицо Сорокиной… Такое милое, нежное… Но губы сжаты решительно. Так ли проста была жертва маньяка?
– Она же писала диссертацию о хрустальных печатках! А Виленкин зарегистрированный коллекционер, как я понял. Конечно, была у него. Сотрудница музея, научный работник…
– А заодно и наводчица, – продолжил Дубинин. – Петр Федорович хоть и Француз и очень интеллигентный с виду господин, все же самоучка, ему нужен был квалифицированный специалист-искусствовед. За последнее время он ограбил нескольких коллекционеров, причем брал всего две-три вещи, но всякий раз – самые ценные.
– А накануне коллекционеры обращались в музей с просьбой что-то оценить…
