– Ничего это не значит. Осторожно! - Лесник сердито посмотрел на девушку и вдруг вонзил один артефакт в другой, отвернув лицо. Вспыхнули молнии, остро запахло озоном. Когда сталкер разжал руки, на ладонях его лежал коричнево-бурый, слегка оплавленный комок. - Так, а теперь добавим… - он задумался, разглядывая разложенные на столе артефакты. Настька жалостливо смотрела на него.
– Сколько тебе осталось? - тихо спросила она, невольно придвигаясь.
Лесник потянулся к «Слизняку», но передумал, взялся за «Выверт».
– Я еще поживу, - с угрозой пообещал он. «Выверт» никак не хотел сближаться с бурым комком. Лесник давил на него, прижимая к сборке, между артефактами пробегали искры, а «Выверт» оставался сантиметрах в трех от нового образования.
– Кровосос тебя побери! - процедил сталкер напряженно. - Какая-то сила между ними… Вроде антигравитации этой… локальной…
Расстроенная Настька с несчастным видом наблюдала за Лесником. Упрямое лицо его покраснело, на руке вздулись вены.
– А я еще на тебя кричала, злилась… - убито проговорила девушка. - Ты уж меня прости…
– Я не собираюсь помирать, помолчи! - буркнул он, привставая и налегая на два комка. Те с громким чмоканьем соединились, но ничего не произошло - ни звука, ни молнии, даже искры не проскочили. Только по столу во все стороны пополз холодок, и сборка стала бурой с синими прожилками. - Врач сказал, можно сделать операцию. Только она стоит дорого.
– Почему бы тебе не вернуться домой? Лечь в больницу, полечиться…
Лесник покрутил сборку, вытянув руку, посмотрел на нее, прищурившись.
– Чего-то тут не хватает… - пробормотал он, кладя сборку на стол. И глянул искоса на Настьку. - Что ты заладила: домой, в больницу… Я лучше здесь умру, в Зоне. Это мой дом, ясно? Мне здесь интересно, и никуда я отсюда не уйду. - Сталкер взял «Кровь камня», но, подумав, отложил. Задумчиво изучил артефакты, наклонил голову в одну сторону, в другую, словно прислушиваясь. Медленно повел рукой над ними, как будто пытаясь определить идущее от них тепло или иное излучение. Наконец рука остановилась над «Каплей». Лесник зажал ее в кулаке, поднес к уху, послушал и пробормотал: «Рано. Как же там Химик делал?..» Положил обратно и снял с пояса свернутый кольцами длинный гибкий стебель какого-то растения.
– Что это? - прошептала Настька, завороженно наблюдая за ним.
– Волчья лоза.
Он зубами перегрыз стебель, отделив от него кусок длиною сантиметров двадцать. Остальное повесил на пояс, а этим куском осторожно обмотал сборку, концы лозы вдавил в нее, будто в комок пластилина. Оглядел. Настька смотрела во все глаза - тонкий стебель с подсохшими листьями стал будто проводом, вернее, светодиодом, теперь по нему пробегали пятнышки бледно-зеленого света, и каждый раз соединенные артефакты чуть распухали и опадали - сборка будто дышала.
– Чудеса, - прошептала Настька. - Это как волшебство…
– Никакое не волшебство, - отрезал Лесник.
– А что же тогда?
– Законы природы, только пока неизвестные людям.
– Да какой же природы?! - возмутилась Настька. - Нигде больше на Земле такого нет, только в Зоне.
– Это законы той природы, которую люди создали здесь. Которые пока только на Зону распространяются. Все, молчи, не мешай!
Он снова взял черную «Каплю», поднес к сборке - с негромким, словно бы довольным шипением «Капля» впилась острием в волчью лозу, и та набухла как пиявка, насосавшаяся крови. Черная «Капля» исчезла, ком вздрогнул и вновь запульсировал.
Лесник протянул сборку Настьке, но девушка отодвинулась, помотав головой. Сборка была похожа на вынутое из чьей-то груди сердце, ей даже показалось, что она слышит ритмичный перестук - биение.
– Сунь за пазуху, - велел сталкер. - В ту сумку, которую я тебе тогда дал. Да не бойся, он тебя защитит.
Настька уставилась на то, что Лесник положил перед ней. Сборка вздувалась и опадала, и девушке было жутко даже смотреть на это, не то что взять в руки.
– Не тяни! - поторопил Лесник. Он осторожно поднял со стола «Мамины бусы» - их «жемчужины» матово поблескивали в проникающих сквозь окошко лучах солнца. День был в разгаре.
«Черное сердце» по-прежнему лежало на столе, Настька боялась к нему притронуться. Тогда сталкер поднял сборку и сунул ей под нос.
– Бери! Теперь можно голой рукой, без рукавицы. Защитит от пуль, от зверья, от радиации. Будешь почти неуязвима на некоторое время.
– А почему ты тогда и себе такую не сделаешь?
– Потому что на две у меня артефактов не хватит.
– Но оно ведь… живое? - Настька с ужасом приняла новый артефакт на вытянутые руки, стараясь держать его подальше от себя и все не решаясь сунуть в мягкую сумочку на груди.
– Вроде того, - Лесник пожал плечами. - Потому и работает.
Увидев, как девушка испуганно шагнула назад, чуть не бросив «Черное сердце» на пол, он добавил:
– Да не живое оно! Просто похоже.
– Очень похоже, - прошептала девушка, завороженно разглядывая артефакт на своих ладонях. - Дядя Василь, а ведь у тебя рак, наверное, от всех этих артефактов и аномалий начался… От их этого… аномального излучения.
– Нет! - с неожиданной злостью рявкнул сталкер, и она вздрогнула, увидев покрасневшее лицо прямо перед собой, сверкающие глаза. - Это не Зона виновата, обычная злокачественная опухоль!
– Разве? - не поверила она и отвернула ворот, чтобы спрятать «Черное сердце» в сумочку. - Но ты ведь сколько здесь пробыл, возился с этими… сборками и другим…
– Молчи! - Вскочив, Лесник взял рюкзак. - Я сказал: Зона тут ни при чем. Зона… любит меня. Здесь мое место.
Настька непонимающе покосилась на него. Что это дядю Василя так разобрало? Будто он в душе и сам подозревает о том, про что она сказала, но не хочет признавать этого и потому злится…
Кот высунул нос из-под стола, наблюдая за ними. Радиация почти не изменила кошек в Зоне, и Кот выглядел как самый обычный домашний зверь, ухоженный и упи тайный, вот только размером был больше раза в полтора, если не в два, да еще эти кисточки… Только когда Кот вскочил на скамейку, заглядывая в рюкзак, Настька заметила, что и на кончике хвоста у него пушистая кисточка.
Пересилив наконец страх перед «Черным сердцем», девушка сунула его за пазуху и постояла, прислушиваясь к пульсации.
– От пуль, от зверей, от радиации… - повторила она и пошутила, неуверенно улыбнувшись: - А если этот… маньяк, который меня убить хочет, заминирует проход?
