футов на восемь ниже. Эрагон осторожно пошел по этому карнизу к крестообразному окну, стараясь не думать о падении с жуткой высоты, если он вдруг оступится. Он пролез в окно и оказался в большом квадратном зале, где все стены были завешаны тяжелыми арбалетами и колчанами с толстыми арбалетными стрелами, болтами. Если в зале кто-то и находился до этого, то, как только Сапфира села на крышу, явно испугался и сбежал.
Арья нырнула в окно вслед за Эрагоном. Осмотрев зал, она махнула рукой в сторону видневшейся в дальнем тлу лестницы и направилась туда, неслышно ступая по каменному полу мягкими кожаными сапожками.
Эрагон последовал за ней, но тут же ощутил какой-то странный поток энергии внизу, под ними, и мысли пяти людей, которые явно намерены были взломать его собственные защитные барьеры. Опасаясь подобной атаки, Эрагон усилил защиту и, как его когда-то учил Оромис, принялся повторять про себя отрывок какого-то эльфийского стихотворения. Осторожно тронув Арью за плечо, он спросил:
— Ты чувствуешь? Она кивнула и сказала:
— Надо было все-таки захватить с собой Блёдхгарма. Они вместе спустились по лестнице, стараясь ступать как можно тише. Следующее помещение оказалось еще просторнее предыдущего; потолок там был высотой футов в тридцать, и с него свисал огромный светильник, представлявший собой округлый стеклянный многогранник, внутри которого горело желтое пламя. Стены были увешаны сотнями картин: это были написанные маслом портреты бородатых мужчин в богато изукрашенных одеждах и женщин с равнодушными, пустыми лицами, сидящих в окружении детей с острыми, плоскими зубами. Имелись среди картин и довольно мрачные морские пейзажи, где изображалось бурное море, ветер и тонущие в волнах моряки; были там и батальные полотна, на которых люди сотнями убивали — кололи, резали, рубили на куски — на редкость уродливых ургалов. В северной стене имелся выход на балкон с каменной балюстрадой; выход был частично прикрыт высокими деревянными ставнями. Напротив балкона, у противоположной стены, стояла целая коллекция маленьких круглых столиков, заваленных свитками, и три мягких кресла; рядом торчали две огромные бронзовые вазы с давно засохшими цветами. В одном из кресел сидела толстая седовласая женщина в сиреневом платье. Ее лицо показалось Эрагону весьма схожим с лицами тех, чьи портреты украшали стены зала. На голове у пожилой дамы сверкала серебряная диадема с инкрустированными в металл нефритами и топазами.
В центре зала стояли те три мага, которых Эрагон видел еще у городских ворот. Двое мужчин и женщина стояли лицом друг к другу, капюшоны их плащей были откинуты, а руки вытянуты в стороны так, что кончиками пальцев они касались друг друга. Маги, чуть покачиваясь, в унисон бормотали какие-то незнакомые ему заклинания на древнем языке. В центре образованного магами треугольника сидел четвертый человек, мужчина, одетый точно так же, как и они, но он молчал, не издавал ни звука, однако все время морщился, словно от боли.
Эрагон попытался проникнуть в мысли одного из колдунов-мужчин, но тот был настолько погружен совершаемым ими действом, что Эрагон не сумел пробиться сквозь его мысленные барьеры. Сам же маг, похоже, даже не заметил предпринятой Эрагоном попытки. Арья, видимо, попробовала проделать то же самое и, досадливо нахмурившись, прошептала:
— А они здорово подготовлены!
— Ты знаешь, чем они заняты? — тихо спросил Эрагон. Она покачала головой.
А потом женщина в сиреневом платье подняла взгляд, заметила Эрагона и Арью, присевших на лестнице, но, к удивлению Эрагона, она не стала звать на помощь, а приложила к губам палец и жестом подозвала их к себе.
Эрагон обменялся с Арьей недоумевающим взглядом.
— Это может оказаться ловушкой, — прошептал он.
— Скорее всего, так и есть, — ответила она.
— И что будем делать?
— Сапфира уже рядом? — Да.
— Тогда идем и поздороваемся с хозяйкой.
Нога в ногу они спустились по лестнице и быстро прошли через зал, не сводя глаз с чародеев, словно погруженных в некий транс.
— Вы госпожа Лорана? — тихо спросила Арья, останавливаясь перед сидящей дамой.
Та чуть склонила голову и с достоинством ответила:
— О да, прекрасная эльфийка, это я. — Затем она перевела взгляд на Эрагона и спросила: — А ты и есть тот Всадник, о котором мы столько слышали в последнее время? Тебя зовут Эрагон, Губитель Шейдов?
— Да, именно так, — подтвердил Эрагон.
На гордом лице женщины отразилось явное облегчение.
— Я так надеялась, что когда-нибудь ты все же явишься сюда! Ты должен остановить их, Губитель Шейдов! — И она кивком указала на магов в центре зала.
— Но почему же ты сама не прикажешь им сдаться? — шепотом спросил Эрагон.
— Не могу, — сказала Лорана. — Они подчиняются только императору Гальбаториксу и его новому Всаднику. А ведь и я тоже принесла Гальбаториксу клятву верности — у меня тогда не было иного выбора, — и потому я не могу поднять руку ни на него самого, ни на его слуг. Если б было иначе, я и сама бы давно уже приказала их уничтожить.
— Но почему ты так их боишься? — спросила Арья. Лорана даже глаза прикрыла; кожа у нее на висках натянулась, напряглась.
— Они понимают, что им не под силу отогнать варденов, они даже и не надеются на это, а Гальбаторикс не прислал нам никакого подкрепления, вот они и пытаются — не знаю уж, каким образом, — создать Шейда. Они надеются, что эта мерзкая тварь выступит против варденов и внесет в их ряды разброд и шатание.
Душу Эрагона объял ужас при одной лишь мысли о том, что придется сразиться с еще одним Дурзой.
— Но ведь Шейд может с тем же успехом выступить и против них самих, а также против жителей Фейнстера, отказавшись идти против варденов!
Лорана кивнула:
— А им все paвно. Единственное, чего они хотят, — это разрушить здесь все, что успеют, прежде чем сами погибнут. Они безумны, Губитель Шейдов! Прошу тебя, останови их! Ты должен остановить их ради спасения моего народа!
Не успела Лорана произнести последнее слово, как на балкон села Сапфира, развалив хвостом балюстраду. Одним ударом лапы она отбросила в сторону обломки, словно лучину для растопки, и, просунув голову в зал, негромко зарычала.
Но чародеи продолжали бормотать свои заклинания, словно не замечая дракона.
— О боги! — воскликнула Лорана, хватаясь за подлокотники кресла.
А Эрагон, подняв Брисингр, решительно двинулся к магам. Сапфира тоже сделала к ним несколько шагов с противоположной стороны зала.
И тут вдруг все закружилось, поплыло перед Эрагоном, и он снова почувствовал, что смотрит на мир глазами Глаэдра.
