Война мага. Том 1. Дебют

неубитого медведя – Мельинской Империи. Точнее, сами-то они считали этого медведя вполне мёртвым. Император намеревался развеять эти их заблуждения. Причем наиболее чувствительным для вторгшихся способом.

Литания постепенно затихала. Сеамни замерла, безгласная, недвижимая, невидящая провидица, вглядывающаяся в материи, о которых простому смертному лучше даже и не догадываться.

В незримом мире бродили тени, множество их. Иные нелепы, иные – пугающи. Где-то глубоко внизу пламенела исполинская трещина, багряный прочерк на сером неразличимом фоне, и каким- то образом Сеамни понимала, что это полыхает Разлом. Разлом, из которого поднялась Белая тень, чтобы похитить её. Гвин, её Гвин поверг страшилищ, но уничтожить их, наверное, было не в силах человеческих. Простая сталь разрушит их орудия, но не скрытую истинную суть.

А впереди поднималось нечто иное. Колышащаяся завеса тех же багряных расцветок. Все оттенки, все мыслимые вариации. Она, эта завеса, достигла узкой чёрной ленточки, в которой Сеамни угадала реку Суолле – достигла и остановилась. На время, а на какое – зависело уже от удерживавших противоположный берег легионов.

И в этой багряной тьме медленно набухали какие-то пузыри, тёмные, словно запекшаяся кровь. И они, эти пузыри, стягивались к одному месту, к изгибу Суолле, где на восток выдавалось крутое речное колено. И где на обрывистом западном берегу, где из-под земли выступали её прочные каменные кости, стоял город-крепость Згабе.

Сеамни напрягла зрение, пытаясь вглядеться в кровавую тьму, разобрать, что же именно замыслил враг, однако перед ней словно бы воздвиглась каменная незримая стена. Она попыталась прорваться силой; однако в ответ на это из-за непроницаемого красного занавеса грянул сокрушающий, небывалый удар, швырнувший её обратно, в мир земли, небес и скал; обжигающая боль, невидимые когти, раздирающие разом и душу, и тело; и Сеамни очнулась на полу императорского шатра.

Лицо и шею Видящей Дану густо заливала кровь. Император сорвался с места – его словно ожгло кнутом, обхватил Тайде за плечи, поднял… Глаз опытного воина искал раны и не находил их. Гладкая кожа выглядела совершенно целой, кровь сочилась из каждой поры, широко раскрытые глаза Видящей слепо уставились в полог шатра.

– Тайде!.. – проклятье, ни одного магика под рукой, одни только травники. Но всё равно. – Кер-Тинор! Сесторий! Стража!

– Н-не надо… – губы Сеамни разомкнулись. – Сейчас… уже… уже всё.

Ворвавшиеся в шатёр Серебряные латы и Вольные замерли при виде окровавленной Дану и коленопреклонённого Императора. Кер-Тинор, капитан Вольных, телохранителей Императора, осторожно опустился рядом.

– Мой Император…

– Кер, твои соплеменники отличались умением…

– Так точно, мой Император, – лаконичный Вольный уже коснулся затылка и шеи Сеамни, обильно пачкая пальцы её кровью. – Магический удар, мой Император.

– Я-а… справлюсь… – слабо запротестовала Сеамни, однако Кер-Тинор и не думал прислушиваться. Ледяное лицо Вольного не дрогнуло, лишь чуть сощурились глаза. Тайде глубоко вздохнула, на щёки возвращался румянец жизни.

– Ей следует быть осторожнее, мой Император, – хладнокровно посоветовал Вольный, вставая. От взгляда мельинского правителя не ускользнуло, что начальник его стражи чуть пошатнулся, отдавая положенный салют. Раньше Кер-Тинор запросто бы изгнал любого из служивших Мельину Вольных, позволь они себе такое. Капитан за краткий миг отдал все силы. Все, и даже больше.

– Благодарю тебя, Кер. Прошу, не манкируй отдыхом, – Император поблагодарил Вольного лёгким кивком. Они не признавали пышных изъявлений монаршей милости. – Ты мне нужен и нужен…

У Императора чуть не вырвалось «и нужен годным для боя», однако он вовремя оборвал себя. Заподозрить и высказать вслух, что Вольный может быть хоть один миг не готов для боя, означало нанести гордому воину страшное, несмываемое оскорбление, аннулирующее все клятвы на верность сюзерену.

– Слово моего Императора будет исполнено, – поклонился Вольный. – Дозволение удалиться?

– Дозволение дано, – ответил уставной фразой Император. Нет, всё-таки Вольные – они как дети. Никак не могут наиграться в солдатики, даже сами готовы служить оловянными фигурками.

Шатёр опустел. Тайде на самом деле стало лучше, она сама смогла добраться до походного кресла.

– Что это было? Что случилось? – кинулся к ней Император.

– Магия, Гвин. Жестокая, кровавая и древняя, – прошептала Дану. – Не та, что встретилась нам в Разломе, совсем не та. Магия Мельина, плоть от его плоти. У них есть чародеи, Гвин.

– Догадываюсь, – мрачно проронил Император. – Слишком уж гладко у них всё шло. Слишком хорошо координированы удары. Такое невозможно без магической пересылки сообщений. Нам же приходится полагаться только и исключительно на гонцов. Но… тебе удалось?..

– Мне удалось, – слабо улыбнулась Тайде. – Почти уверена, они станут атаковать возле Згабе. Там и войска… и чародеи, если я правильно всё поняла. Там… там их тьмы, мой Император.

– Згабе… хм… – Император обхватил подбородок. – Интересно. В общем, не самое очевидное решение. Крепость очень сильна, возводилась как тыловая опора войскам, если те не удержат Селинов Вал… как раз на тот случай, что и у нас. В крепости, само собой, стоит гарнизон, но наш берег там почти отвесный, течение быстро, а мост заперт самой крепостью. Тарвус не держал там много войск. Ближе к Сельме с обеих сторон заливные луга, переправляться куда легче, легионы собраны в тех местах.

– Семандра на это и рассчитывает, – заметила Сеамни. – Навалиться всей силой, пока их не ждут.

– Они умоются кровью, – покачал головой Император. – Чтобы удержать Згабе, хватит двух когорт на стенах.

– Чего не сделают мечи, достигнет магия. Или… предательство.

– Предательство… – Император потемнел. – Проклятые бароны. Ни на кого нельзя положиться. Никогда не знаешь, сражаются ли они за тебя, потому что так им велят долг и честь, или же только притворяются, чтобы в нужный момент ударить в спину.

– Потому что ты не смотришь им в глаза, Гвин, – заметила Сеамни.

– Смотреть в глаза мало. Будь здесь Фесс, он бы сумел…

– Нам остаётся только надеяться, что он победил, – тихонько обронила Тайде. – Он не может не победить. И я верю, что когда он исполнит свой долг в Эвиале, он вернётся сюда, в Мельин…

– Только до его прихода нам нужно справляться своими силами, – закончил Император. – Значит, Згабе… Что ж, это даже лучше.

Император улыбнулся. Так, наверное, мог бы улыбнуться волк, завидев отару, – пусть даже с собаками и вооружёнными пастухами.

* * *

Граф Тарвус и его свита выехали навстречу Императору. При виде кортежа граф спешился, остальные же поступили в соответствии с сословным этикетом: легаты, трибуны и заслуженные центурионы из простонародья преклонили одно колено, дворяне, голубая кровь, ограничились глубоким поклоном.

Император в свою очередь соскочил с коня, тоже приветствуя своих воинов в соответствии с традицией – правый кулак к сердцу.

– Встаньте, друзья. Незачем выглаживать коленями дорогу. Пришла пора ввести новое правило – приветствовать Императора как командира, не более, – правитель Мельина передал поводья конюхам. – Рад видеть, друг Тарвус.

– Мой Император… – граф почтительно склонил голову. – Надеюсь, мой приветственный адрес, выражающий искреннюю и глубокую ра…

– Перестань, – поморщился Император. – То, что сделано тобою здесь, на Суолле, стоит всех адресов мира, вместе взятых. В Империи ещё не придумана достойная награда. Но я обещаю тебе, что эту лакуну я заполню лично.

– Благодарю моего Императора, я делал то, что сделал, не для наград. Угодно ли будет повелителю услышать мой доклад?