Война мага. Том 1. Дебют

многочисленными остриями оружия. Мертвяки. Неупокоенные. Зомби. Всех степеней сохранности, немало и просто нагих костяков-скелетов. Однако двигались они с ловкостью и быстротой живых. И они не нападали тупой массой, норовя просто задавить числом. В их рядах чередовались по-разному вооружённые воины. Были лучники, были арбалетчики, были пращники и метатели дротиков. Были те, что наступали плотным строем, закрывшись со всех сторон проржавевшими щитами. Отдельно держались громадные тролли и огры, эти тащили уже упомянутые Скадаром каменные тараны.

Площадка подъёмника просто полетела вниз, прислуга возле массивной лебёдки просто отпустила тормоза барабанов. Железный лист с грохотом рухнул рядом со сжавшейся шестёркой гномов, в щиты которых уже воткнулись первые стрелы и дротики.

– Навались! Все вместе, навались! – заорал старший над лебедочной командой, сам хватаясь за отполированный рычаг.

Цепи натянулись, рывком вздёрнув площадку над полом зала, однако неупокоенные были уже под самой стеной. Пара громадин-троллей схватились толстенными, словно брёвна, ручищами за края, повисая на подъёмнике. Крутившие барабан гномы взвыли от натуги, к ним на помошь бросились все, кто случился поблизости.

Фесс остался на месте. У него не было ни посоха, ни глефы, ни драконьих камней, ни даже выкованного в здешних мастерских фальчиона. Не было ничего, кроме полыхнувшей тёмной ненависти – к Той, что подъяла эту мёртвую волну, вырвала этих несчастных из их казавшегося вечным сна и вновь послала в бой.

Она явно становилась сильнее. Её слуги не были уже просто тупыми марионетками, они сражались умело и искусно. Некромант заметил, что отдельные мертвяки перекликались грубыми, хриплыми голосами; никогда раньше за неупокоенными не водилось ничего похожего.

Стонущие от натуги гномы, выбиваясь из сил, тянули вверх подъёмник с повисшими на нём двумя троллями. Гномы на площадке отчаянно рубили секирами вцепившиеся в край толстые пальцы, но верное подземное железо, как и положено, не слишком хорошо справлялось с заколдованной мёртвой плотью каменных троллей. Их, впрочем, и живых-то зарубить было далеко не просто.

– Некромант! – прорычал обливающийся потом Скадар, наравне с другими налегая на рычаги подъёмника. – Сделай что-нибудь, некромант!

Легко сказать – «сделай что-нибудь». Даже когда Фесс впервые встретился с Севером, он начертил магическую звезду, чтобы собрать силу. Сейчас времени что-либо чертить не осталось.

– ОТКРОЙТЕ ДВЕРЬ! – взревел Фесс, бросаясь к створке.

Молодой гном с короткой курчавой бородой повиновался мгновенно.

– Заклинить барабан! – рявкнул напоследок Фесс, спрыгивая вниз.

Расстояние было не слишком велико, примерно два человеческих роста, и выучка воина Серой Лиги не подвела. Фесс мягко коснулся встряхнувшейся на цепях площадки – гномы возле лебёдки выполнили его команду чётко и не рассуждая. Некромант знает, что делает.

Ах, если бы! Если бы он знал, что делать! Если бы перед глазами стояли сейчас соответствующие страницы древних трактатов или какого-нибудь «Младому магу тёмному жизненное наставление»! А так не было ничего, кроме ненависти. Могучей, древней и всепоглощающей. Ненависти ко всем силам, что именуют себя всякоразличными высокими словами, на деле являясь простыми упырями, собирая с поклоняющихся им кровавую дань – кто страхом, кто пустыми надеждами, кто нелепой верой в счастливое загробное бытиё; пожалуй, даже честнее оказывались те, кто и в самом деле требовал одну лишь горячую кровь.

Нечто подобное Фесс чувствовал много месяцев назад, когда ещё вместе с Праддом и Сугутором попал в отлучённую Святой Церковью деревеньку. Лесные Кантоны, чьих алебардистов ему пришлось жечь, прорываясь из Чёрной башни.

Тогда, в забытых силами земными и небесными Зеленухах некромант сплёл в уме сложнейшее заклинание из разряда высших, заклинание, что потребовало бы месяцев подготовки, множества фетишей вроде сушёных лапок летучих мышей, пойманных не где-нибудь, а только и только над озером Ридо в Эбине, и не когда-нибудь, а только и только в первое весеннее новолуние.

Огонь и камень, железо и молнии мало что не бессильны против неупокоенных. Понятно, почему гномы не могли одержать победу – их оружие лишь сдерживало напор зомби, не в силах убить их. Фальчионы охотников за нежитью хороши в одиночных схватках, и действенны они, лишь когда мертвяка удаётся искрошить в капусту, а потом ещё и сжечь специальным составом.

У гномов-защитников стены имелись скляницы с таковым, и они немедленно полетели из бойниц – во множестве. Составленная Эйтери смесь мгновенно вспыхивала, едва соприкоснувшись с воздухом, и первые костры, дергаясь и размахивая охваченными пламенем руками (или оставшимися от них костями), бросились прочь, в пещеры, из которых совсем недавно вырвались. Летели из бойниц и стрелы, правда, мертвяки их почти что и не замечали. Удар мощного бельта отбрасывал их назад, да и только.

Площадка зависла на полдороги. Оба мёртвых тролля издали злобно-торжествующий рык и стали подтягиваться. Гномы отчаянно размахивали топорами и били вниз копьями; однако острия только тупились о широкие черепа неупокоенных, защищённых магией более могущественной, чем подземное оружие.

Вскинув руки к неровному своду и представляя, что перед ним сейчас древнее небо с давно канувшим в небытиё рисунком созвездий, Фесс звал.

Звал Тёмную Шестёрку. Звал те странствующие глубоко в Астрале силы, что однажды помогли ему – там, в Лесных Кантонах. Он словно наяву слышал шёпот древних заклинаний, произносившихся, когда за Эвиал на самом деле спорили Жизнь и Смерть.

Вместо исчезнувшего потолка пещеры ярко горели звезды, и среди них – восемь полыхали буквально нестерпимым огнём. Миг спустя Фесс осознал, что видит уже не звёздное небо, а исполинскую карту Эвиала, на которой пламенеют те места, где в глубоких подземельях Драконы-Хранители стерегут вечный сон Кристаллов Магии.

Восемь, не девять. Девятый Кристалл, спрятанный в Козьих горах, взорвался, когда его Хранительница пала в битве с тварью Хаоса, исполинским Червём, прорвавшимся в Эвиал не без некоторого, увы, Фессова участия, хоть и невольного. Некроманту почудилось, что между этими Кристаллами стремительно, словно выпады огненных шпаг, вспыхивают и гаснут короткие росчерки, складывающиеся в подобия классических рун старика Парри.

Драконы шли на помощь. Не сами, конечно, но вызванные ими из Астрала смутные тени духов, обычно занятых делами, совершенно недоступными пониманию смертного, пусть даже и мага Долины. Отозвалась и Тёмная Шестёрка, с большой охотой готовая теперь одолжить некроманту Силы, зная, что свой прежний долг он вернул.

И, подобно тому, как он поступил в Зеленухах, Фесс отчаянным усилием разрывал сейчас ткань реальности, вышвыривая, выталкивая неупокоенных за пределы мира живых, туда, откуда они явились. Перед его мысленным взором пылала сотканная из драконьих рун октограмма, сложная по начертанию, с нарочито введёнными неправильностями, с аккуратно разложенными воображаемыми фетишами, которые помощь Тёмной Шестёрки на краткий миг сделала почти реальной.

Незримые кнуты хлестнули по полу и стенам пещеры, вспарывая крепчайший камень. Разом лишённые защиты, лопались и взрывались изнутри неупокоенные, едва только призрачные бичи задевали их. А там, где только что был потолок, раскрывалось нечто, с трудом поддающееся описанию даже на донельзя богатом определениями профессиональном языке магов. Нечто подобное открывшемуся в Зеленухах, куда, словно могучим потоком, срывало и уносило искорёженные останки неупокоенных.

Долг Фесса у Тёмной Шестёрки вновь существенно возрос.

И тут его настиг откат.

Сорвавшаяся лавина Силы подхватила и закрутила некроманта в незримом потоке. Чёрная непроглядная волна накрывала с головой, он захлёбывался, с острым и внезапным приступом ужаса поняв, что шагнул слишком далеко, высвободил слишком большую мощь. Он попытался бороться – напрасно; так течение увлекает неопытного пловца в океан, сколько бы тот ни грёб. Однако, в отличие от того же пловца,