- Нет. - Он постарался придать своему голосу как можно больше твердости. - Если желаете, могу проводить вас в фитобар.
- Не стоит. - Андрей Николаевич уже стоял около Игоря, протягивая деньги. Обыкновенный человек. Спокойное лицо.
- Заходите еще, - зачем-то ляпнул Игорь в спину выходящему. Посмотрел на пустую кушетку, на часы. До приезда Светланы Вениаминовны Жуковой оставалось тридцать минут.
- Галина Федоровна, - Игорь высунулся из комнаты, - сделайте мне, пожалуйста, кофе! И перестелите простыню на кушетке.
Интерлюдия V
Светлана Вениаминовна, вы меня слышите? - Да.
- Вы хорошо себя чувствуете?
- Да… Но… Я хотела спросить… почему вы называете меня по отчеству?
- Светлана Вениаминовна, не отвлекайтесь. Вы слышите музыку?
- …Да.
- Расслабьтесь. Расслабьтесь. Вы очень напряжены. Слушайте музыку.
- …Да. Я слушаю.
- Теперь сосредоточьтесь. Я начинаю считать. Когда я скажу 'пять', вы крепко уснете. Приготовились. Раз. Два. Три. Четыре. Пять.
Шорох, шорох, быстрый шорох… Через пятнадцать секунд после того, как Светлана прошла вращающиеся двери, все абсолютно служащие знали: хозяйка приехала. У молодого бармена мгновенно вспотели руки, и он чуть не выронил стакан с только что приготовленным коктейлем. Что-то грохнуло на кухне. Две официантки, курившие в туалете для персонала, заметались, не зная, куда бы спрятать окурки. Начинающая девочка-певичка, стоя за кулисами, проклинала тот миг, когда согласилась поменяться местами в программе с маститым фокусником-манипулятором. 'Она меня выгонит, выгонит! - повторяла она про себя. Абсолютный и строгий вкус Светланы Вениаминовны Жуковой был известен всем. Девочке и самой не нравилась ля-ля-ляшная, наспех сляпанная песенка, которую сейчас предстояло спеть перед публикой. Ей было ужасно жалко денег, отданных халтурщикам - композитору, поэту и аранжировщику. Но те, кто мог предложить что-нибудь получше, и брали раз в десять побольше. Ей было жалко дядю, который так старался пристроить ее в престижный ночной клуб. Ей до тошноты не хотелось возвращаться в родной Барнаул. - Ай, ладно, двум смертям не бывать', - решила девочка и, постаравшись улыбнуться как можно более профессионально, вышла на сцену.
- Зачем она так улыбается? - спросила Светлана, глядя на экран.
- Волнуется, - робко подсказали сзади.
- Новенькая?
- Третий день поет.
- И как?
- Публике нравится.
- Дайте покрупнее.
Оператор послушно переключил вид сцены на крупный план.
- Звук, - потребовала Светлана. Включили звук. Послушав с полминуты, хозяйка легонько кивнула: достаточно.
- Девочку оставить. Поменять репертуар, переодеть.
- Стилиста? - с готовностью подсказал кто-то.
- Нет. Просто попросите ее не улыбаться. Послышалось, что позади тихо прошелестело: 'Слушаюсссь'.
- Светлана Вениаминовна, вы будете ужинать?
- Нет.
- По вашему распоряжению мы сменили шеф-повара. - Голос секретаря был почти умоляющим.
- Очень хорошо.
В остальное время, пока хозяйка переводила взгляд с экрана на экран, никто из присутствующих не проронил ни слова. Светлана рассматривала сегодняшних гостей своего ночного клуба. Мельком отмечая про себя, кто был, с кем пришел, с каким лицом сидел.
Публики нынче много, почти все столики заняты. Как раз только что вошел в зал один из завсегдатаев. Господин Плишков. Со свитой. Говорят, еще с Собчаком вел переговоры о покупке Кунсткамеры. Очень, говорят, всяческие уродства уважает. Лет пятнадцать назад его выгнали с первого курса мединститута, так что изучать уродов ему не пришлось. Тогда он решил их коллекционировать. Достаточно взглянуть на его телохранителей… Кстати:
- Завтра же повесить перед входом новое правило для посетителей клуба: в зал разрешается проводить не более двух охранников. А уж никак не шестерых здоровенных лбов, каждый из которых одновременно является экспонатом из коллекции господина Шишкова. Они мне интерьер портят. Один вообще обнаглел, в свитере приперся с веселеньким орнаментом. Чуть ли не с оленями.
- Но если… - робко произнес голос за спиной.
Светлана не обернулась, а лишь удивленно повела бровью: что? Вопросы? Сказано четко и один раз: новое правило для посетителей. Ах, да, верно:
- Специально укажите, что правило распространяется и на членов клуба. В случае несогласия членская карточка изымается.
Так. Что еще интересного? А?
- Четвертый монитор - крупный план. - Тихий щелчок - и прямо с экрана на Светлану глянули сильно накрашенные бесцветные глазки Мухи Це-це. Зло щурясь, она что-то выговаривала сидевшему рядом мальчику. Звук в зале был паршивый, можно было даже и не пытаться слушать. Толстые губы противно шевелились, напоминая раскисший вареник. Воспитывает новое приобретение. Натаскивает молодого щенка. Светлана, чуть улыбнувшись, повернулась к третьему монитору. Там, в самом темном углу, сидело в окружении трех девиц предыдущее приобретение Мухи, отпущенное на вольные хлеба. Говорят, шустрый мальчонка получился. Буквально с ходу заделался крупным сутенером.
Светлана встала с кресла, небрежно скинула шубу, ни на миг не задумавшись, чьи заботливые руки успеют подхватить ее у самого пола. Черное длинное платье - ручной работы кружевной лиф с черными жемчужинами по вороту и водопады шелка - вблизи смотрелось как шедевр. При удалении более чем на десять метров превращалось в строгое, почти монашеское облачение.
- Я буду в зале, - сказала, ни к кому не обращаясь. - Сок. - Обернувшись, взглядом дала понять, кто из телохранителей будет ее сопровождать.
Незримый наблюдатель, не последовавший за хозяйкой клуба в зал, а оставшийся в комнате, увидел бы…
Элегантная дама в скромном черном платье и ее высокий спутник с незапоминающимся лицом вошли в зал и сели за столик. Через секунду официант принес два стакана сока. Посетители не обращали на пришедших никакого внимания, глядя на сцену. Далее в программе следовал небольшой перерыв, дабы гости имели возможность с удовольствием перекусить. Мужчина во фраке сел за рояль и принялся наигрывать что-то легкое и ненавязчивое, под аппетит. Минут через десять дама в черном что-то сказала своему спутнику. Тот кивнул и через короткое время вышел.
Я сижу за столиком, глядя прямо перед собой. Я почти не пью сок. Я слушаю музыку. Мне не интересны люди, сидящие рядом. Я чувствую только одного человека, сидящего через стол от меня. Я знаю, что он меня заметил. Он смотрит на меня. Он меня не знает. Я сижу, глядя прямо перед собой. Я знаю, что игра началась. На моем столе лежит черная расшитая вечерняя сумочка, похожая на кисет. Я медленно достаю из нее дамский портсигар, а из него - сигарету. Я смотрю прямо перед собой. У меня нет зажигалки. Я не выражаю нетерпения. Я не вижу, что он делает. Правая щека и висок чуть теплеют. Я знаю, что он встал и как зачарованный идет ко мне с зажигалкой. Великое искусство кобры…
Узкие глаза его ничего не выражали. Вот она, изюминка восточных мужчин. Но на щеках моментально выступил румянец. Вот она, прелесть молоденьких неискушенных мальчиков. Запомните, дети, полезный прием соблазнительниц и соблазнителей! Когда мужчина дает даме прикурить, полезно подольше посмотреть друг другу в глаза. Как при этом попасть сигаретой в пламя? А вы потренируйтесь.
