- Что им было нужно? Что ты им ответил? - немедленно выпалил Твердислав. - Они поинтересовались, в честном ли бою мы убили наших прежних хозяев, - невозмутимо проговорил Исайя. Твердислав поперхнулся от неожиданности. - Я же говорил: в подобных кланово-родовых сообществах... прости, Твердь... простая жизнь зачастую рождает очень странные обычаи и привычки, нарушить которые для члена рода куда труднее, чем мне - пройтись босиком по раскаленные углям. Так, похоже, и здесь. Я ответил правду, что захватившие нас в плен погибли от Глаун Амат - Смертной Тучи; “амат” в этом языке, кстати, означает также и саму “смерть”, так что получается тавтология, “погибли от смертной смерти”. Предложил спросить у Кео из рода Кеосов. Однако они ничего спрашивать не стали, а только спросили - наш ли он теперь раб. Я ответил, что да, и тогда они посоветовали как можно скорее найти клейменных дел мастера, дабы он законным образом зафиксировал мои... или твои права на этого раба. Вот и все. Их не интересоввало, лгу я или нет, они ни о чем не спросили мальчика, хотя мы - явно не местные, а он - столь же явно свой. Ну что, будем толковать об этом дальше, стоя тут, на жаре, или пойдем в холодок?
Из черного трактирного зева и в самом деле ощутимо тянуло прохладой. - Может, сперва к клейменнику? - подозрительно взглянув на мальчишку, предложил Твердислав.
- Да, клеймо сдержала бы нашего Кео... на короткое время, - кивнул Исайя. - Видишь ли, клеймно... это в каком-то роде подтверждение твоей неполноценности. Ты не смот отбиться от поимщиков, но это еще полбеды; ты не смог вырваться от них по пути, и это - три четверти беды; но если ты попал к клейменнику и тебе поставили тавро - ты прирожденный раб и твое место в отхожих ямах, а не среди достойных носить оружие. На нас с тобой ошейники, но клейма нет, и с нами один из тех, кого местные воины не без оснований посчитали за прежнего нашего владельца - то есть мы явно сражались и одержали верх. А победителей здесь воистину не судят. - Тогда на месте Кео надо вцепляться мне в горло, а не стоять с убитым видом, - заметил Твердислав.
- Ты прав, я уверен, что маленький паршивец просто выжидает удобного момента, - усмехнулся Исайя. - С клеймом ему освободиться будет куда труднее. И все-таки я бы сначала зашел в таверну. Нам ведь все равно не нужен ни невольник, ни деньги. Да за такого много и не выручишь, - с видом отпетого работорговца вздохнул Исайя.
Твердислав молча кивнул, соглашаясь с координатором.
Они вошли. Высокое, полутемное сводчатое помещение, наполненное приятной прохладой; правда, запах, местная достопримечательность, мог запросто свалить с ног, но Твердислав уже успел как-то притерпеться к повсеместно царившей здесь вони. Таверна - или как там она называлась по-местному? - освещалось брой дюжиной здоровенных светляков, жуков размером с добрую собаку, устроившихся на потолке и выступах стен. Видно было, что помещение не выстроено и даже не высечено в ткани “гриба” - стены имели ту же фактуру, что и снаружи. Скорее всего это каким-то образом выращивалось искусственно. В остальное же - кроме своих необчный светильников, на которых, естественно, никто из завсегдатаев не обращал никакого внимания - таверна выглядела вполне обычно, даже как-о заурядно. Длинная стойка в глубине, низкие столы со скамейками в зале... Впрочем, приглядевшись, Твердислав понял, что, кроме посуды, здесь не было ничего искусственно сделанного, и стойка, и столы, и скамейки, и даже громадные “бочки” за стойкой - все это вырастало из пола, являясь частью того самого “гриба”, в котором и устроилась таверна.
Народу было довольно много. Ели нечто вроде залитого соусом жаркого, обильно запивая пенящейся жидкостью из высоких кружек; при виде этого Исайя всплеснул руками и пробормотал:
- Неужели пиво?!
Твердислав этого энтузиазма не разделял, поскольку к пиву в частности и хмельному вообще был вполне равнодушен. Южные кланы частенько присылали в бочонках - через клан Лайка и Ли - легкое молодое вино с их виноградников, однако вождю оно пришлось не по вкусу. Кислятина. Лучше уж муравейного сока выпить, коли жара примучит.
Все втроем, Исайя, Твердислав и их пленник - уселись за свободный стол. Несколько голов обернулись, с любопытством поглазели на них некоторое время, но потом отвернулись. Никто не выказвал никакого желания освобождать пленника или учинять новоприбывшим допрос с пристрастием. Странный это был мир, со странными законами, и нечего было даже и думать разобраться в них с налету.
- Похоже, подавальщиков тут не предусмотрено, - буркнул Исайя, едва успев присесть. - Подождите меня, я сейчас, - он направился к стойке. Твердислав от нечего делать принялся разглядывать публику в таверне и диковинных жуков, дававших свет. Сперва он подумал, что они такие же неживые, как и светильники в мире координатора Исайи, просто декорации - но затем увидел шевелящиеся жвалы, сжимающиеся и разжимающиеся лапы, вздрагивавшие надкрылки; жуки словно переминались с ноги на ногу, точно человек, измученный неподвижностью.
Некоторое время они вместе с мальчишкой сидели вполне мирно, но тут у входа в таверну раздался громкий топот. “Опасность!” - вспыхнуло в сознании; Твердислав схватился за меч, и вовремя: Кео из рода Кеосов восторженно завопил, подпрыгивая на месте и размахивая руками. Веревка натянулась, глубоко врезаясь в запястья, но паренек не обратил на это никакого внимания.
Вошедшие пятеро на взгляд Твердислава ничем не отличались от остальных посетителей. Те же хищные горбоносые лица, черные бороды, обилие золотых перстней, цепей и браслетов; вот только в руках они все держали мечи и, едва завидев Кео, всей гурьбой ринулись к нему.
Что там лесные твари и прочие чудовища! Недаром Черный Иван, да будет легок путь его в чертогах Всеотца, говаривал, что самое страшное чудовище из всех - это человек, мечтающий вспорть тебе брюхо и выпустить кишки... Недолго думая, Твердислав рванул веревку, сгреб завизжавшего мальчишку за шею; лезвие меча коснулась горла пленника.
Пятеро воинов замерли, как вкопанные. Глаза их сверкали, рты кривились, но сделать они ничего не могли. Вид их враг имел вполне решительный. Все было понятно без слов - еще шаг, и я перережу глотку вашему драгоценному пацану.
Рядом с Твердиславом, как тень, возник Исайя, тащивший большой поднос, уставленный какими-то мисками и кружками.
- Похоже, за нашим мальчиком пришли, - вскольз заметил Исайя, неприятно улыбаясь углом рта.
Публика же не выказала никаких принаков страха. Очевидно было, что драки здесь никому не в новинку и служат обыденным развлечением. Народ только подался к стенам, очистив ближайшие к драчунам столики.
Старший из пришельцев разразися громогласной тирадой, поминутно сплевывая на пол и потрясая своим кривим клинком, более напоминавшим ятаган, чем прямые, как стрела, мечи, подобранные Твердиславом на месте гибели торговцев.
- Что ему нужно? - Твердислав наклонился к Исайе. - Мальчишку?
- Мальчишку? Да нет, им он нужен только для очистительных жертв, им нужны мы с тобой. Да ты сам погляди!
И верно, Кео обмяк и бессильно повис на руках Твердислава, глаза мальчишки закатились, похоже, он был без сознания. Оно и понятно - увидеть пришедших тебе на выручку, а потом узнать, что ты им нужен всего-то навсего для заклания!
Исайя что-то резко ответил пришельцам. В ответ раздались нестойные, однако исполненные негодования вопли. По знаку старшего, все пятеро двинулись вперед, заходя сразу со всех сторон. За спинами воинов висели луки, однако ни один не сделал и малейшей попытки им воспользоваться.
- Что ж, мне и впрямь глотку ему резать? - растерянно пробормотал Твердислав.
Зрители завопили, подбадривая и тех, и других.
- У нас с тобой немало болельщиков, - вскольз замети Исайя. - На нас ставят...
Твердислав не ответил. Старший из вражьей пятерки приближался мягким кошачьим шагом, хищно оскалив зубы. Его прищуренные глаза, казалось, говорили: “ну, что же ты не режешь? Давай, давай, парень, покажи мне, на что ты способен!”
Твердислав в разговоры вдаваться не стал. Это как с ведунами, вдруг подумал он. Родович всегда может выйти победителем из схватки, если, конечно, врагов не слишком много - потому что ведунские твари, как правило, действовали по шаблону, по раз затверженному порядку - а на что детям Великого Духа, спрашивается, дана голова?
Видя обвисшего, сползающего на пол мальчишку, старший расхохотался. И широко размахнулся мечом,
