Вы можете сказать, что я говорю настолько запутанно, что все это кажется бессмыслицей. Не спешите. Я попытаюсь объяснить все по порядку. А вы попытайтесь поверить - хотя поверить во все это совсем непросто.
Меня зовут Демид. Демид Петрович Коробов.
Моя профессия… Впрочем, я и сам затрудняюсь назвать точный род своей профессии. В Испании, например, называют это словом «Consagrado», а в Англии - «Initiated», что можно перевести как «Посвященный». Невозможно толком объяснить, что это такое. Во всяком случае, это связано с явлениями, которые не имеют материального объяснения. Кое-кто считает, что Посвященные - это убийцы демонов, но с этим я тоже не могу согласиться. Демона вообще нельзя убить, ведь в нашем мире он практически бессмертен. Можно только изгнать его из нашего мира - отправить в то место, откуда он сумел вырваться. Обязанности Посвященных намного шире, чем просто борьба с какими-то облезлыми демонами…
Мы, Посвященные, следим за порядком. Пожалуй, именно так.
Мир, в котором мы с вами живем, - сложная штука, но все же он вполне изучен. Все в нем - от гигантских звезд до крохотных атомов - подчиняется физическим законам, которые можно описать в математических формулах. Но, кроме нашей Вселенной, которую Посвященные называют Средним Миром, есть и другие миры. Они находятся не далеко и не близко от Среднего Мира - невозможно описать пространственное соотношение миров друг с другом. Они находятся где-то. Они существуют параллельно.
Какие они - эти миры? Они совсем не похожи на наш. Все они разные - микроскопические и гигантские, светлые, как рай, и ужасные, как ад. Нужно хоть раз побывать в другом мире, чтобы понять, что это такое. Это нельзя описать.
Попасть в другой мир не так-то просто. Существуют врата между мирами, но они прочно запечатаны. Создатель наш побеспокоился о том, чтобы обитатели одного мира не смогли проникнуть в другой. И связано по, как мне кажется, прежде всего со следующей причиной: то, что обычно в одном мире, становится магическим свойством в другом. Иными словами, самый захудалый и никчемный житель любого из миров, попав в другой мир, обнаруживает, что стал довольно-таки могущественным волшебником. Ни к чему хорошему это не приводит. Те, кого называют демонами, это и есть обитатели других миров, сумевшие просочиться в наш мир. К сожалению, Средний Мир слишком велик. В нем слишком много врат, соединяющих его с другими мирами. Твари из других миров пролезают к нам постоянно, и невозможно предугадать, где и когда это случится в следующий раз. Встречаются, конечно, и относительно безобидные демоны - как правило, те, кто прошел через врата случайно, по незнанию. Но большая часть демонов - те, кто пришел сюда целенаправленно, чтобы вдосталь порезвиться на благодатной Земле, принося зло людям. Они прикладывают неимоверные усилия, чтобы преодолеть мембрану врат, и многие из них, даже изгнанные обратно в свой мир, возвращаются раз за разом. Именно о таких демонах люди слагают легенды, в которых правда столетие за столетием превращается в миф.
Кто изгоняет чужаков? Мы, Посвященные. Нас не так-то много на Земле, мы рассеяны по планете и незнакомы друг с другом. Каждый из Посвященных знает не больше десятка себе подобных. Это связано с тем, что мы вершим дела свои в глубокой тайне. Никто из Посвященных не носит с детства каких-то особых знаков, и никто из них не подозревает о том тернистом пути, на который ему когда-то придется встать. Я думаю, что, если бы человек знал о том, что ему придется стать Посвященным, это не принесло бы ему радости. Нет в этом занятии ничего, что могло бы принести счастье. Это занятие сродни работе ассенизатора. Но такова судьба. Если тебе предписано стать Посвященным, ты никуда от этого не денешься. Когда-то я испытал это на себе.
Я - русский. К сожалению, сейчас мне приходится жить в Англии. Я удрал из России, потому что у меня возникли определенные проблемы с нашими родными спецслужбами. Почему-то они решили, что я должен с ними сотрудничать. Они никак не могли понять, что мой род занятий - совершенно другой и никак не пересекается с их профессиональной деятельностью. Я не держу на них зла - они занимаются своим делом, я - своим. Просто теперь я вынужден жить в чужой стране. Я надеюсь, что когда-нибудь вернусь домой. Со временем все должно утрястись.
Пожалуй, хватит о себе. Я хочу рассказать вам о Диего Санчесе, который называл себя Вальдесом. Зачем я это делаю? Для того, чтобы внести ясность в эту историю. Мигель неплохой рассказчик, но он знает слишком мало. Я знаю почти все - такова специфика моей работы.
Не буду говорить о том, как я добыл эту информацию, - у каждого человека должны быть свои маленькие секреты. Я просто попытаюсь изложить все, что хочу сказать, в виде связного рассказа. Если хотите, можете считать это моим литературным упражнением.
Если что- то останется за рамками повествования -в том нет моей вины. Не вся правда доступна бумаге. Но в том нет и трагедии - ведь ваша фантазия сможет возместить пробелы в изложении. Может быть, у вас получится лучше, чем у меня. Может быть…
Г лава 2
До того, как в руки Диего Санчеса попал Кривой Нож, в жизни его было не так уж много хорошего. Моменты, когда он чувствовал себя совершенно счастливым, были также редки в его жизненном существовании, как драгоценные самородки в грязном песке, промываемом золотодобытчиком на заброшенном прииске. Кажется, самой судьбой Диего был обречен на хроническое несчастье. И причиной этому было следующее: то, чго доставляло ему удовольствие, то, что заставляло его сердце радостно биться и раздвигало в улыбке его тонкие губы, приводило других людей в состояние животного ужаса.
Диего Санчес любил чужую боль. Ему нравилось смотреть на лица, превращающиеся в мертвенно-бледные маски, на процесс мучительного расширения зрачков, на руки с ломающимися ногтями, на тела, изгибающиеся в судороге. Но боль была в конечном итоге лишь сладким десертом - последним блюдом пиршества, неизбежно кончающимся смертью. Основной же составляющей наслаждения был страх. Он начинался с быстрого испуга, потом он переходил в панический ужас, лишающий человека разума, делающий его глупым бараном, предназначенным для заклания. Но и это не было еще истинным удовольствием - наблюдать, как мечется жертва, пытаясь спастись. Самым лакомым, деликатесным блюдом было то состояние, когда человек начинал понимать, что спастись ему не удастся. Когда он правильно оценивал свое положение и адреналин растекался по его венам, вытесняя кровь, и воздух наполнялся острым запахом предсмертного пота. Вот тут-то не стоило спешить. Тут нужно было правильно растянуть время, ибо что может быть лучше, чем почувствовать себя справедливым судьей?
Надеюсь, ты понимаешь, что заслужил самого сурового наказания? Как за что? Что значит - в чем твоя вина? Все мы виноваты перед Богом, и каждый знает свои грехи лучше всякого другого. Почему ты решил, что возмездие придет только после смерти? Все вы так думаете и живете как свиньи - совершаете грязные свои грехи, не думая о том, что когда-нибудь придется за них отвечать! Да, ты грешен, сын мой. Ты грешен, чертово отродье шлюхи!!! Ты никогда не думал о том, что Чистилище может начаться уже здесь, на этом свете? Ты должен возрадоваться, что это так, ибо мучения здесь снимут с тебя большую часть прегрешений. Так прими же искупление полной мерой!!! Что значит пощада? Что значит несправедливость? Щадить грешников - совершать наихудшее зло по отношению к ним. Ты должен возрадоваться, что болью своей ты искупишь грехи свои. Я спасу твою душу. Ты лгал? Я вырежу твой язык! Смотрел непристойные фильмы? Неужели не смотрел? Смотрел, конечно!Я выколю тебе глаза… Не дрыгайся, нечестивая свинья, тебе же будет больнее! Блудил? Посредством чего ты блудил, посредством этого отвратительного органа? - Господи, сколько крови в этом теле…
Если бы все жертвы, изувеченные Санчесом, были найдены, если бы полиции удалось точно идентифицировать, что это именно он поработал над их превращением из живых людей в туши, расчлененные с мастерством лучшего мясника, ему хватило бы тюремных сроков на десять пожизненных заключений. Но полиция не нашла их. Да и не было этих жертв в действительности. У юного Санчеса была достаточно богатая фантазия, чтобы не убивать настоящих людей. И он слишком ценил свою
