называются…
– Колдун готов к казни? – грозно осведомился Раничев. – Вам ведь сказано было – приготовить к утру.
– Давно готов, господине! – явно обрадовался сотник и с видимым облегчением улыбнулся. – Так вы за ним? Так бы и говорили… Сейчас прикажу – выведут.
Обернувшись, он прокричал что-то во двор. Видно было, как забегали люди… впрочем, суетились они недолго – видно, и впрямь все было давно готово.
Раничев едва дождался, когда у ворот, гремя цепями, появился Хасан ад-Рушдия, даже чуть не бросился ему на шею, словно не было сейчас родней человека.
Магрибинец с презрением посмотрел вокруг черными сверкающими глазами – тощая, немного сутулая фигура его по-прежнему внушала страх, как и тогда, когда ад-Рушдия возглавлял страшную секту «детей Ваала».
Садясь в телегу, он вдруг встретился глазами с Иваном… и вздрогнул. Узнал!
– Я выручил тебя из беды, ад-Рушдия, – по-арабски произнес Раничев. – Надеюсь, и ты мне отплатишь тем же.
– Видно, звезды благосклонны ко мне, – усмехнулся колдун. – Впрочем, я чувствовал, что мой час еще не пришел.
– Поехали, – Иван махнул рукой, и окруженная воинами телега ходко покатила с холма вниз, в город.
На полпути завернули в узкую улочку – сняли кольчуги, переоделись, став похожими на селян или мелких торговцев – как раз поспели к открытию ворот, куда уже въезжала пышная кавалькада всадников – свита местного князя.
– Успели, – глядя на них, хохотнул Раничев. – Ну, едем, чего стоим? Торчим тут, можно сказать, на виду, как три тополя…
Глава 4
Май 1405 г. Великое Рязанское княжество. «Другу Викентию от Нади»
Ты увидишь слепца,
Стреляющего в мир,
Пули летят,
Собирая жатву.
…на Плющихе. Да-да, именно так и стояли, правда, недолго – увидев поджидавших в перелеске своих, быстро углубились в лес и вслед за толстоморденьким проводником поскакали по бездорожью. Телегу пришлось бросить – громыхала, да и не проехать на ней, что и говорить – и с лошадьми-то вскоре пришлось расстаться, как и предупреждал Онисим. Лес стал густым, почти что непроходимым, потянулись буреломы, овраги, болота, часто попадались ручьи, хоть и узкие в большинстве своем, а все же приходилось потрудиться перебираться. Изгваздались все, устали – щиты да доспехи с шеломами, намучаешься с ними в лесу, а бросить жалко. Вот и тащили, ругаясь про себя, слава богу, хоть погони не было. Да и как помыслить – погоня? Явно по тракту скакали сейчас людишки темниковского правителя, ну, может, близлежащие леса прочесали, не больше, уж в этакую-то непроходимую глухомань никто не сунулся, себе дороже.
Онисим повел всех сначала вдоль Мокши-реки, потом резко свернул к югу, где совсем уж, казалось бы, не было никаких троп одни урочища да буреломы. Тем не менее проводник шел вполне уверенно. Знал. Тоже, видно, когда-то за зипунами хаживал, иначе ж откуда такие знания?
– Вот, господине, кряж, – показал на привале Онисим. – Обойдем его, дальше болотце потянется, мы его тоже обойдем, хоть там и гать есть, да я не ведаю – лучше уж время потерять, чем людей.
– Так, так, – кивал Раничев. – И когда у Плещеева озера будем?
– У Плещеева-то? – проводник улыбнулся в бороду. – А вот сегодня за кряжом заночуем, а завтра уже и Плещеево, к вечеру ближе.
– Отлично, – Иван потянулся, искоса посматривая на ад-Рушдия. Не терпелось, ох, не терпелось ему побыстрее переговорить с магрибинцем, да и колдун, видно, тоже хотел кое-что узнать. Цепи ему сняли, сбили секирой, остались лишь обрывки на железных браслетах, ну да тут уж никуда не денешься, тут кузню надо, а где ж ее взять, в лесу-то? Магрибинец, впрочем, выглядел вполне довольным жизнью, что, в общем-то, было и понятно. А вот поговорить с ним пока не получалось, все же не было ни одной свободной минутки, вот разве что ночью, возле кряжа. Да, пожалуй…
Как и говорил Онисим, кряж обошли лишь к вечеру – солнце уже цеплялось нижним своим краем за черные вершины сосен, на синеющем небе высыпали первые прозрачно-белые звезды. Такой же беловатый месяц плыл среди редких облаков, отражаясь в гладком зеркале лесного озерка, возле которого и разбили лагерь. Вырубили лапника для шалашей, разожгли костер, Михряй с Лукъяном запромыслили рябчика – вкусный оказался, жирный, наваристый.
– Хорошо, – обгладывая косточку, довольно улыбнулся Пронька. – Эдак, скоро и дома будем.
Отрок утомился в пути, черты лица его словно бы заострились, кожа посмуглела, глаза запали. Тем не менее Пронька не жаловался – попробовал бы! – и вообще старался выглядеть бодро. Лишь переживал про то, что пришлось-таки бросить коней.
– Эх, знатные лошадушки были. Где ж они теперь, милые? Может, задрали волки или уволокли на живодерню злые люди?
– Не печалься, паря, – усмехнулся Онисим. – Кони умные – небось к жилью выдут, а там их и приберет кто-нибудь, запросто!
Попив отвара из пахучих лесных трав – хвойника, зверобоя, мяты, Раничев дождался, когда все улягутся, и отошел к озеру. В прозрачной воде отражались черное ночное небо, оранжевый месяц, желтые гвоздики звезд. Сзади послышались чьи-то шаги, Иван не оглядывался, и без того знал – кто.
– Красивое озеро, – подойдя ближе, по-арабски произнес ад-Рушдия, в черных глазах его вспыхнули звезды.
– Да, красивое, – Раничев обернулся и кивнул на корни корявой сосны. – Присядем?
– Что ж, – магрибинец уселся и вопросительно посмотрел на Ивана. – Могу я спросить?
– Ты мне нужен, – не дожидаясь вопроса, негромко отозвался Раничев. – Слушай…
Он кратко поведал все, что узнал от ведьмы Маври, несколько раз повторив про какие-то дыры и про своих детей.
– Я думаю, ты знаешь, как закрыть дыры… Тогда мои дети будут жить.
– Хм, дыры, – ад-Рушдия усмехнулся. – Их гораздо проще открыть, чем закрыть.
– И все же…
– Изволь, я помогу тебе, чем смогу, правда, боюсь, помощь моя окажется не такой уж великой.
– Какой бы ни была, – тихо промолвил Иван. – Взамен я помог бы тебе вернуться в Магриб… или куда ты там захочешь.
Ад-Рушдия задумчиво посмотрел в небо.
– Поистине, велик и непостижим Аллах, – проговорил он. – На месте разрушенных возникают новые города, мелеют реки, а бывшие враги становятся друзьями. Кто бы знал тогда…
– Короче, – не слишком-то вежливо перебил Раничев. – Что нужно делать?
– Нужен перстень, – обернулся колдун. – И заклинание. Всего лишь.
– Перстень? – Иван вскинул глаза и вытянул вперед руку. – Да вот же он!
Магрибинец гулко расхохотался:
– Это мало, Ибан. Нужно еще два таких же. Два было у Тимура – один он подарил тебе, другой, совсем недавно, кастильскому посланнику Клавихо.
– Клавихо? – переспросил Иван, как историк он когда-то специально интересовался жизнью Тимура, потому и много чего знал. – Испанский рыцарь Руи де Гонсалес Клавихо, посланец и камергер его высочества короля Генриха Кастильского. Хорошо, я разыщу его. Но это – второй перстень, ты же говорил о трех.
– С третьим – самое сложное, – неожиданно признался колдун. – Признаться, даже я не знаю, где он. Могу лишь догадываться.
– Что значит – догадываться? – Раничев нахмурился. – Ну тогда, будь добр, поделись хотя бы своими
