Июль 227 г. Рим
ЦЕЗАРЬ
Я не любитель вина; если ж ты напоить меня хочешь,
Прежде чем мне поднести, выпей из кубка сама.
Выглянув в окно, Юний посмотрел на солнечные часы, расположенные в центре обширного двора: тень от обелиска уперлась в цифру «девять». Девятый час дня, скоро и вечер, а через два «длинных» летних часа – смена. Обернувшись, – не видел ли кто, как он покинул пост? – юноша снова встал у дверей в императорские покои. Пост находился в небольшом, вытянутом в длину помещении – приемной, украшенной дюжиной коринфских колонн из зеленоватого мрамора и бюстами цезарей из династии Антонинов – Траяна, Адриана, Антонина и Марка Аврелия.
Это были любимые императоры Александра Севера – молодого правителя Рима. Юнию они тоже нравились – немало уже было прочитано книг о славных деяниях цезарей. Траян… много воевал и еще больше строил. Судя по великолепным постройкам, которыми вполне справедливо гордились римляне, – знаменитый форум, термы, колонна и прочее, – последнее императору нравилось больше, хоть он и умер во время войны с Парфией, можно сказать, в походе. Адриан… Разогнал евреев по всему миру – нечего бунтовать, – выстроил Пантеон, а вообще проявил себя человеком образованным, большим поклонником искусства. Антонин, Антонин Благочестивый, – человек редкостной доброты и миролюбия. Таким же был и его преемник, Марк Аврелий, философ-стоик, к сожалению, вынужденный много воевать и умерший во время эпидемии чумы. Его сын Ком-мод, заняв престол, прославился гнусным поведением, жестокостью и развратом. Правда, этого императора уважали все гладиаторы: он не стеснялся выступать на арене и одержал множество побед. Бюста Коммода в приемной не было – видно, молодой цезарь не очень-то высоко его ставил. По наблюдениям самого Юния, Александр Север был человеком вполне уравновешенным и спокойным, предпочитал философские беседы и чтение книг военным походам и развлечениям, а по подбору уважаемых им властителей можно было судить и о характере молодого императора. Все цезари, бюсты которых украшали приемную, отличались умом, спокойствием и добрым нравом, много строили и покровительствовали искусствам. То же самое пытался делать и Александр. Правда, из-за мягкости характера он был весьма подвержен чужому влиянию: сначала бабки, Юлии Месы, сестры Юлии Домны, мачехи императора Каракаллы, а после ее смерти – своей матери, Юлии Маммеи. Умный, добрый, но слабохарактерный император – благо ли это для народа и государства?
Сам Юний над такими глобальными вопросами власти пока не задумывался, на эти мысли при каждой беседе наталкивал его Феликс, уже ставший префектом Рима. Старый префект, говорят, упал с галереи, поскользнувшись на ступеньке. И надо же, так неудачно упал, что сразу умер. На его место император, конечно же, назначил хорошо зарекомендовавшего себя специалиста – Гая Феликса, совсем недавно блестяще подтвердившего свой профессионализм разгромом запрещенной секты поклонников Диониса- Вакха. Получив новое назначение, Феликс отдалился от всех своих знакомых и даже доклад Рыси о всех злоключениях шайки Капулия выслушал вполуха. Видно, не до того было.
Юний вспомнил вдруг, как предложил активизировать поиски ростовщика и Северьяна Занозы через Хилона – и с каким видом при этом посмотрел на него Феликс! Сверкнул глазами с такой злобой, что юноше показалось, что это он, Ант Юний Рысь, и есть тот самый загадочный старик, от лица которого действовал Флудан. Правда, префект быстро с собой справился и, лениво махнув рукой, заявил, что дело можно считать законченным – ведь ясно уже, что Флудана убил Капулий, что могут косвенно, а то и прямо подтвердить та же Зарпигона или Камилл, да еще и Лация.
– В общем, друг мой, дело это я передам в суд, а больше копать там нечего! – С деланной улыбкой Феликс хлопнул Юния по плечу.
На том аудиенция и закончилась. А надежды юноши на карьерный взлет, похоже, не оправдались. Впрочем, тут многое зависело вовсе не от Феликса, а от милости императора. Александр Север явно благоволил к своему охраннику, даже несколько раз заговаривал с ним о каких-то книгах. Юний уверенно поддерживал беседу, даже если и не читал упомянутых книг, которые, правда, старался прочесть потом, если было время.
– Эй, Юний!
Юноша вздрогнул: погруженный в свои мысли он и не заметил, как из покоев вышел император.
– Аве, цезарь! – прижав к правому боку копье, запоздало воскликнул Рысь. – Готов выполнить любой твой приказ.
– Верю, верю. – Александр рассмеялся. – Говорят, ты читал Тертуллиана?
Говорят? Юноша про себя усмехнулся – ясно, кто говорит. Наверняка Мариний Исидр, архитектор, с которым Юний не так давно встретился в библиотеке на форуме Траяна. Он же, Мариний, и подсунул тогда Тертуллиана, в котором, честно сказать, Рысь мало что понял, а за разъяснениями обратиться было не к кому. Феликс, как всегда, оказался занят, а спрашивать кого-нибудь другого юноша не хотел – стеснялся. Правда, кое-какие трактаты осилил и сам.
– Читал, но не во всем согласен.
– Вот как? – с удивлением поднял глаза император. – И что же ты читал? «Апологетику»?
– Нет. «О женских туалетах» и «Призыв к непорочности».
Александр захохотал так громко, что, казалось, сейчас обрушится потолок.
– Нечего сказать, – сквозь смех произнес он. – Умеешь ты выбирать темы! Ну, и с чем ты там не согласен?
– С тем, что женщина должна стесняться своей красоты, – склонив голову, тихо ответил Юний. – С тем, что она как бы принижена, зависима от мужчины.
– А, значит, наше обычное непотребство лучше?
– Не знаю. – Юноша пожал плечами. – Если и не лучше, то веселей – точно. А Тертуллиан этот, он какой-то скучный. Выступает против красивой одежды, против веселых пирушек с друзьями и женщинами – и что в том такого?
– Он христианин, – серьезно сказал император. – А это влиятельная и опасная секта.
– А я христиан уважаю, – неожиданно покачал головой Рысь. – Видал, как их травили на арене зверями. И все христиане шли на смерть, как на праздник, готовые умереть за свою веру.
