Наконец тропинка, оставив позади реку, нырнула в лес, густой и сумрачный, но вовсе не такой непроходимый, как леса на далекой родине Рыси, по берегам седого Волхова, близ свинцово-серебристого Нево – озера-моря.
Ну, красноголовый! Надоел уже одно и тоже петь!
Маклох вдруг прекратил петь и остановился, к чему-то прислушиваясь. Затих позади и Юний. Где-то рядом слышался звон колокольчиков. Коровы? Рыжий просиял и бросился напрямик в чащу. Туда же нырнул и Рысь, не обращая внимания на лезущие в глаза ветки. Некоторое время оба пробирались через кусты и густой подлесок, перепрыгивали через неширокие ручьи, обходили мелкие озерка и болотца. Наконец впереди посветлело – и за лесом показался большой, розовый от клевера луг, а за ним – озеро. На лугу, близ буковой рощицы, звеня медными колокольчиками, лениво паслись коровы. Почуяв чужих, грозно залаяли псы. Это плохо. Хотя… Во-он уже кто-то бежит навстречу рыжему – пастушонок с длинными, словно лен, волосами, в короткой, до колен, тунике, с хлыстом в руке.
У пастушонка не должно быть длинных волос! Все дети северных варваров – вотандинов, селговов, дамнониев, каледонов, – не достигшие определенного возраста и общественного положения, тем более какие-то там пастухи, должны были коротко стричься. А из взрослых короткие волосы носили только друиды. Значит, никакой это не пастушонок. Девчонка! Ну да!
– Здравствуй, Этайн! – подбежав к девушке, радостно воскликнул Маклох. – Так и знал, что вы перешли на новое пастбище. Этне с тобой? Ой. – Он посмотрел вперед и, испуганно передернув плечами попросил: – Уйми-ка собак, дева.
– Сейчас. – Девчонка побежала назад, только засверкали в траве голые пятки.
– Тариск, Даманаг, Абу, цыц! – закричал она на собак – огромных и черных. – Цыц, кому говорю!
Собаки с веселым лаем запрыгали вокруг девушки, норовя лизнуть в нос. Та отбивалась, и наконец обернулась к благоразумно дожидавшемуся вдалеке парню:
– Подожди, Маклох, я их привяжу к дереву… Керия, Этне, помогите!
К собакам, выскочив из выстроенного у рощицы шалаша, понеслись еще две девчонки, на вид чуть постарше Этайн – уж та выглядела совсем еще ребенком. Здоровенные псы, видать, любили своих юных хозяек, поскольку, помахивая хвостами, принялись виться вокруг них с радостным лаем, не обращая никакого внимания ни на коров, ни на застывшего в ожидании рыжего, ни на прячущегося за деревьями Рысь. Наконец с шутками и криком юные пастушки привязали собак, и Этайн, сверкнув синими глазенками, подбежала к рыжему и схватила его за руку:
– Идем, Маклох!
Юний кивнул. Ага, вот, значит, так. Сильно ему не нравились собаки, хорошо, что они привязаны, этим нужно будет воспользоваться.
– А, привет, Маклох! – увидев подошедшего парня, закричали девушки, как показалось Рыси – с насмешкой. – Опять притащился! Ну, на этот раз не с пустыми руками?
– Не с пустыми. – Маклох покачал головой. – Кое-что принес.
– Покажи!
– А угадайте! Чтоб интереснее было, я сначала кому-нибудь из вас покажу… Ну, хоть тебе, Этне.
– Да больно мне нужно, – насмешливо фыркнула Этне – рослая и симпатичная девушка лет семнадцати на вид. Темные волосы ее падали на спину, короткая зеленая туника без рукавов едва достигала колен.
– Ну, пошли, Этне, а? – заканючил рыжий. – Тебе понравится, вот увидишь.
– Сначала помоги-ка нам отнести подойники к стаду, – оглянувшись, Этайн подмигнула подружкам.
– Ну что там, явились притены? – повернувшись к Маклоху, громко спросила маленькая Этайн.
Рыжий важно нахмурил брови:
– Явились.
– И когда теперь уйдут? Долго еще нам здесь сидеть?
Маклох почесал затылок:
– Не знаю, когда уйдут. Думаю, дней пять точно пробудут.
– Жаль, – искренне опечалилась девочка. – Надоело уже тут, с коровами. Скорей бы обратно в деревню, правда, подружки?!
– Да уж, в деревне всяко повеселее, – согласилась третья девчонка, Керия. Сильная, мосластая, с грубым, в щербинках, лицом, она скорее напоминала парня.
– Но ведь и здесь не так плохо, – возразила Этне. – Дождей нет, красота! Правда, вот работы много. Это ж не наше дело – коров пасти. Скорей бы вернулись парни.
– Староста держит их в селении, – усмехнулся Маклох. – Говорит, пока не уйдут притены.
– Скорей бы ушли!
– Скорей бы…
Керия потянулась и пристально взглянула на рыжего:
– Ну что, Маклох, пошли. Поможешь нам с подойниками. Мы с Этне понесем, а ты – с Этайн.
Круглая физиономия рыжего враз сделалась унылой. Похоже, такой расклад его совсем не устраивал.
– Давайте-ка, я сам все отнесу, – неожиданно предложил он.
– Ого! – удивленно воскликнула Керия. – Да ты настоящий воин.
– Пусть только Этне покажет, куда нести. Ну, один раз, а дальше я уж сам. Проведешь, Этне?
– Да уж пошли, – девушка рассмеялась, – покажу стадо.
Прихватив медные подойники, Этайн и следом за ней Маклох пошли по тропинке к стаду. Рысь, естественно, сзади. Радовался – хорошо, уходили подальше от собак. Шли, правда, недолго, стадо-то находилось рядом, паслось средь разнотравья на пологом склоне холма. Пастбище было окружено невысокой изгородью из тонких жердей, имелся и шалаш, куда сложили подойники.
– Ну, – Этне обернулась к рыжему, – теперь знаешь дорогу?
– Знаю, – кивнул тот и неожиданно предложил: – Хочешь, нарву тебе цветов?
Девушка пожала плечами:
– Да я и сама могу нарвать.
– А показать тебе ту вещь, что я принес?
Вещь? Интересно. – Этне с любопытством подняла глаза. – Ну, покажи, что там у тебя?
– А отойдем в сторонку, вон, хоть к этим кустам.
Рысь поежился. Как раз в этих кустах он и сидел. Как бы его не обнаружили раньше времени – отступать-то некуда, позади луг, а до леса долго.
Оба, рыжий и девушка, подошли к кустам. Маклох уселся в траву и снял с плеча котомку.
– Садись рядом, Этне! – несмело попросил он.
– Да мне и так неплохо. – Девчонка насмешливо уперла руки в бока. – Ну, давай же, показывай!
