– Песнь… – задумчиво повторил Рысь. – Айна, в твоих песнях о Боудикке в качестве отдаленных упоминаются лишь земли бригантов.
– Ну да, – девушка кивнула. – Кого же еще там упоминать?
– И Мальва писал о бригантах, – вставила Клавдия. – О старом селеньи… Ну, то, что было на месте Виндоланды или где-то рядом.
– Так-так, – встав, Юний заходил по комнате, и черная тень его, словно сама по себе, заскользила по стенам. – Если верить песням и Гаю Мальве, сокровища где-то рядом. И гораздо ближе, чем мы думаем… Гораздо ближе. Что бы значила эта большая звезда? Солнце, как мы недавно решили? Или что-то другое? Что? Какой-нибудь идол или священное место…
– Старое святилище! – вдруг выкрикнул Гета. – Помнишь, господин, мы с тобой там когда-то были? Там еще река, ручеек…
– Святилище? – все разом переглянулись.
– Жаль, мы вернули в конюшню коней, – шепотом посетовала Клавдия. – Хотя завтра с утра можно будет их взять. Юний, ты ведь говорил, у тебя есть на то полномочия?
– Есть. Хвала твоему приемному батюшке. – Рысь ненадолго задумался. – Вообще же, я бы не стал брать лошадей – слишком заметно. Лучше нанять обычную телегу, одеться попроще… Сейчас ведь сенокос, да?
Телегу наняли у одного виноторговца, старого знакомого Юния. Обрядились в льняные туники, простые, некрашеные, без украшений. Выехали не рано – ведь жизнь начиналась сразу с восходом солнца, и начиналась весьма бурно, а затем ненадолго стихала – люди разбредались по лавкам, полям, меняльным конторам, да мало ли у кого какие находились дела?
Старое капище встретило кладоискателей сумрачной прохладой и запахом дикого меда. Вокруг небольшой, давно заросшей густой травою полянки протекала неширокая речка, изгибалась подковой… Подковой! Полукружьем! А ровно от середины изгиба лесом шла старая просека. Видно, когда-то здесь была довольно широкая тропа, дорога даже – может, скот водили на водопой, может, еще для чего. Сейчас-то давно уже все заросло – репейник, крапива, жимолость, малиновые заросли, даже деревья – осины, березы, сосны. Впрочем, хорошо видно было, что это деревья-подростки, не вошли они еще в полную силу, так, только начинали матереть потихоньку…
– Старый водопой, – шепотом пояснил Гета. – Мой дед говорил – при нем еще этой тропой пользовались.
– Ну, – нервно хохотнул Юний. – Воспользуемся и мы.
Оставив телегу с лошадью на поляне, они пошли друг за другом. Гета шагал последним, что-то бормоча насчет того, что место это издавна считалось нехорошим, колдовским, жутким.
Старые деревья – сосны, корявые разлапистые дубы, буки – постепенно подступали к бывшей просеке ближе, вот уже и совсем вытеснили подростковую мелочь. Тропа (или что там от нее оставалось) уперлась в высокий дуб с шершавой корой и раскидистой кроной… Вот оно – острие «стрелы»! – внезапно подумал Рысь. Ну да, так оно и есть – «стрелу» как раз и составили резко сужающиеся скопом деревья, старые, столетние, вернее, многомноголетние, которые росли здесь и тогда, во времена Боудикки…
– Ну, что? Копаем? – остановившись перед дубом, улыбнулся Рысь. На этот раз кладоискатели подготовились лучше – прихватили с собою лопаты и заступы.
– Копаем! – Клавдия с готовностью засучила рукава, Айна кивнула, а вот Гета не спешил трогать лопату – видно, побаивался нехорошего места.
К полудню они обкопали весь дуб – и все тщетно! Неужели и на этот раз не повезло? Клад поманил мороком, померцал в умах, да и сгинул себе. Ищите – век не найдете.
– Вы изрядно похожи на огородников, – окинув взглядом всю честную компанию, усмехнулся Рысь. – Боюсь, не отыскал ли сокровища Боудикки тот же Светоний Паулин, наместник? Думаю, ему бы вполне хватило ума не распространяться об этой находке.
Айна с гневом вскинула глаза, Клавдия тоже посмотрела на Юния с укоризной. Лишь Гета – верный Гета – с безразличным видом ковырял в носу. Ну, не нашли сокровища – и пес с ними. Не жили богато…
– Дупло, – вдруг тихо промолвила Айна. – В таком огромном дубе обязательно должно быть дупло, и немаленькое.
– Да, – согласился Рысь. – Наверное… Гета, слазь посмотри.
Мальчик замялся – видать, не очень-то хотелось ему исполнять этот приказ.
– Да, дупло, – поддержала Айну Клавдия. – Мальва писал, что сокровища везли не на телегах, а в переметных сумах. Вполне могло поместиться…
– Я сама посмотрю, – решительно вскинулась Айна.
Ничуть не стесняясь, сбросила тунику – чтоб не мешала – и, нагая, ловко полезла вверх, через какое- то время скрывшись среди ветвей.
– Дротик, – посмотрев вниз, попросила девушка. – Дупло может оказаться замаскированным.
Рысь качнул головой – логично – и вместо оставшегося в телеге дротика метнул вверх лопату, ловко пойманную Айной.
И снова все затихло, лишь слышно было, как шуршит на вершине дуба листва. Так продолжалось довольно долго – ничего не происходило, одно лишь томительное ожидание. Юнию вдруг сделалось жаль Клавдию – слишком уж несчастной та выглядела. Потухший, устремленный в землю взор, угловато- подростковая фигурка с уныло опущенными плечами. Жаль, жаль девочку, в конце концов она ведь не для себя клад искала, а для спасения доброго имени приемного отца, ввергнутого в какую-то финансовую аферу. Надо будет…
– Эге-гей! – звонкий радостный крик разорвал гнетущую тишину.
Юний поднял голову и увидел Айну, сидевшую на толстом нижнем суку. Голая девушка, улыбаясь, весело болтала ногами. На голове ее тусклым золотом сиял венец! Судя по довольному виду Айны, это и был тот самый… Венец королевы иценов!
– Вот он, – смеясь, крикнула девушка. – Венец моей прапрапра… бабки Боудикки – великой правительницы иценов!
– Но зачем он был нужен Маду Магройду? – спросил Рысь.
– О, глупый римлянин… Извини, если обидела. Ты думаешь, Маду Магройду нужны были сокровища? О, нет, не они… Вернее, не только они – а вот это! Венец – волшебный символ власти. Предания говорят: тот, кто владеет им, будет великим правителем… как Боудикка. Не зря же и я ношу это имя!
Айна простилась со всей компанией, не доезжая до Виндоланды. Просто, кивнув, ушла в лес – и слышно было, как заржали кони…
– Пора и нам, – тронув поводья, Юний подмигнул Клавдии. – Надеюсь, ты проведешь эту ночь у нас, в Виндоланде.
– Надеюсь, – засмеялась девушка. – Надеюсь, твой слуга Гета сегодня ночью навестит своих родичей.
– Навестит, – засмеялся Рысь. – Верно, Гета?
Они приехали в Виндоланду к ночи – старая скрипуча телега, нанятая Юнием у знакомого виноторговца, не могла двигаться быстро. Было уже темно, и улицы городка казались безлюдными. Впрочем, нет…
– Аве, Юний! – сворачивая к казармам, оглянулся на повозку какой-то старый солдат. – Рад, что ты возвратился.
– Генуций?! – спрыгнув, Рысь обнял заслуженного центуриона. – О, боги! Кажется, ты пьян?
– А как же?! – ухмыльнулся воин. – Все, Юний, я уже больше не центурион! Скоро получу участок земли, пенсию, женюсь… Эх! Ради этого стоило прослужить двадцать лет!
– А, – наконец, догадался Рысь, – так ты теперь ветеран! Поздравляю! И кто же будет сотником?
– Не знаю. – Генуций пожал плечами. – Поговаривали, что Домиций Верула хочет поставить на это место своего верного человека.
