вчера родились, убоявшись Лекаря паче самого Недуга, вопрошали Его: А Какую Плату Возьмешь С Нас За То, Что Будешь Охранять Врата? И тогда Он начал расти, и возвысился, и стал ростом с дерево, и сказал: Не Хочу Другой Платы, Кроме Памяти Вашей, Ибо Пока Будете Помнить, Я Не Усну. Вспоминайте Голывуд По Три Раза На Дню, А Не Сделаете Так, Все Города В Мире Падут И Обратятся В Прах, И Все Пожрет Пожар, Равного Которому Не Видели Глаза Ваши. После чего Золотой Воин поднял золотой меч и пошел к Холму, и с тех пор и доныне он охраняет Врата Голывуда.
А люди говорили друг другу: Вот Забавно, Он Точь-В-Точь Мой Дядя Осберт…»
Библиотекарь перевернул страницу.
«Но нашлись между людьми люди и между зверьми — звери, в кого вселились голывудские чары. И проклятие сие передавалось из рода в род, и так прошло через множество поколений, и так пребудет, пока жрецы не лишатся Памяти и пока не заснет Золотой Страж. И ежели так случится, великое Горе придет в Мир…»
Библиотекарь оставил книгу в покое. Лязгнув переплетом, она захлопнулась.
Сам по себе рассказ был не нов. Ему приходилось уже читать нечто подобное — правда, в книгах значительно менее опасных, чем эта. По большому счету, своей версией этой легенды обладали все крупные города в долине Сто. Когда-то, в незапамятные времена, стоял на Диске огромный город, более великий размерами, чем сам Анк-Морпорк, если такое вообще возможно. И жители его сделали нечто поистине
Подобные легенды никогда не вызывают доверия. В сущности, то был один из характерных мифов, основанных на принципе «не пей, а то козленочком станешь», которые каждая умирающая цивилизация передает своим последователям. Однако тот же Анк-Морпорк, к примеру, все кругом считали городом до такой степени падшим, что он сделал почти полный оборот и вот-вот должен был начать опять падать сверху. И это не помешало Анк-Морпорку успешно избежать всяческих кар небесных. Впрочем, всегда существует вероятность, что кара таки свершилась, просто никто этого не заметил.
Поглощенный морем город мифы всегда помещали далеко-далеко — как во времени, так и в пространстве.
Никто не мог сказать, где он стоял и существовал ли на самом деле.
Библиотекарь вновь уставился на значки.
Они были ему очень знакомы. Ими были испещрены развалины Голывуда.
Целое полчище слонов проходило мимо подножия невысокого холма, на котором стоял Ажура. Телеги с припасами, точно потерявшие управление яхты, выписывали зигзаги между пыльными серыми тушами. Целая миля вельда превратилась в грязную, хлюпающую трясину, лишенную всякой растительности, — хотя, судя по витавшим там ароматам, с началом дождей здесь могла вырасти самая сочная зелень на всем Плоском мире.
Ажура украдкой приложил к глазам уголок накидки. Три сотни и еще шестьдесят три! Шутка сказать!
Воздух возбужденно трепетал, сотрясаемый нестройным хором хоботов. Еще столько же слонов, даже больше, если верить М'Бу, смогут собрать отряды опытных ловцов, заранее высланные вперед. Ажура слушал и не пытался спорить.
Удивительно, как все повернулось. Многие годы он думал, что М'Бу — это просто улыбка на двух ножках, которая бегает с метлой и совком. Шустрый паренек, но не сказать, что большой дока.
Однако наступает день, когда кому-то где-то на краю света позарез понадобилась тысяча слонов, и паренек поднимает голову, и в глазах его горит искра, и в улыбке его светится непоколебимая уверенность лучшего специалиста по слонам на Диске. Чудно! Знаешь человека с пеленок, а он, оказывается, волею богов избран собрать и провести через саванну тысячеголовое стадо слонов!
Сыновей у Ажуры не было, однако он уже решил для себя, что все его добро после смерти должно перейти к его помощнику. И хотя сейчас у него были лишь три сотни шестьдесят три слона плюс, в качестве бесплатного приложения, мамонт, важно было, конечно, само решение.
М'Бу бежал со всех ног к своему хозяину. Под мышкой он крепко сжимал доску с подсчетами.
— Дело сделано, хозяин! — крикнул он. — Все ждут вашего слова!
Ажура встрепенулся. Перед его глазами расстилалась знакомая равнина, кое-где виднелись кроны баобабов, еще дальше пролегала лиловая кайма гор. Ох уж ему эти горы! Вечное расстройство. Но когда он пытался поделиться своими страхами с М'Бу, тот ему отвечал так:
— Сначала надо добраться до моста, хозяин, а потом уже переправляться на другую сторону.
Когда Ажура на это заметил, что мостов в горах отродясь не было, юный слонопас открыто посмотрел ему прямо в глаза и твердо заметил:
— Тогда сначала надо построить мосты, хозяин, а потом переправляться на другую сторону.
В многих днях пути от этих гор лежало Круглое море. И в далекой стране, расположенной у его берегов, города носили забавные названия: Анк-Морпорк, Голывуд.
По вельду пробежал ветерок, донося до Ажуры затихающий шепот.
И тогда он поднял свой посох.
— До Анк-Морпорка пятнадцать сотен миль, — крикнул он. — Мы собрали три сотни и шестьдесят три слона, пятьдесят повозок с кормом… Я чувствую приближение муссона, будет трудно, но мы в… в этих… как его… полосатые такие…
Голос его осекся и утих. По лбу пролегла глубокая борозда. Ажура, казалось, пытался вслушаться в собственные слова, но не постигал их смысла.
Воздух словно блестел.
Ажура вдруг ясно понял, что М'Бу не сводит с него глаз.
— В общем, начинайте… — пожал он плечами.
М'Бу сложил ладони рупором. Всю ночь не смыкая глаз, он отрабатывал порядок построения при марше.
— Голубая группа, хозяйство дяди Н'Гру, начинай движение! — гаркнул он. — Желтая группа, хозяйство тети Гюгюль, — вперед! Зеленая группа троюродного брата Кгк, начинай движение…
Спустя час вельд вблизи пологой возвышенности пришел в полное запустение, не считая, правда, миллиарда с лишним мух и одного навозного жука, который сидел и не верил своему счастью.
Затем упало нечто и исчезло среди красной пыли, в которой образовалась одна маленькая воронка.
То же самое еще раз. И еще.
Ствол ближайшего баобаба раскроила молния.
Наступил сезон дождей.
У Виктора начинала болеть спина. На бумаге идея спасения юных девушек выглядит куда привлекательнее, в чем начинаешь убеждаться, прошагав первую же сотню ярдов.
— Ты знаешь, где ее дом? — спросил он. — Хотя бы приблизительно. Далеко до него еще?