подробностями боя. Всадник был, как обычно, полностью одет в доспехи, но человеческие головы, которые он раньше привязывал к своему седлу, были заменены муравьиными головами, усиками и тому подобным.
— КАК ТЫ ДУМАЕШЬ, ОНИ ЗАМЕЧАЮТ ТЕБЯ?
— Сомневаюсь, — сказал Война.
— ТЕМ НЕ МЕНЕЕ, ЕСЛИ ЭТО ТАК, УВЕРЕН, ОНИ ЭТО ЦЕНЯТ.
— Ха! Это единственный приличный театр военных действий за последние дни, — сказал Война. — Вот что я люблю в муравьях. Эти ублюдки не учатся.
— СОГЛАСЕН, В ПОСЛЕДНИЕ ДНИ БЫЛО ДОСТАТОЧНО МИРНО, — сказал Смерть.
— Мирно? — сказал Война. — Ха! Я уже могу менять имя на «Полицейское Преследование» или «Урегулирование путем переговоров»! Помнишь старые деньки? Войны с пеной у рта! Во все стороны летят руки и ноги! Чудесные времена, а? — Он наклонился и похлопал Смерть по спине. — Я пакую, а ты тащишь.
«Вроде есть надежда», — подумал Смерть.
— ТЫ ЗАГОВОРИЛ О СТАРЫХ ДНЯХ, — осторожно начал он. — ТОГДА, Я УВЕРЕН, ТЫ ПОМНИШЬ НАШУ ТРАДИЦИЮ ВЫЕЗЖАТЬ?
Война озадаченно посмотрел на него.
— Моя память о тех днях отсутствует, старина.
— Я ПОСЫЛАЛ ТЕБЕ ПОСЛАНИЕ.
— Не могу сказать, что мне это о чем-то говорит…
— АПОКАЛИПСИС? — подсказал Смерть. — КОНЕЦ СВЕТА?
Война продолжал глазеть на него.
— Как будто стучишь в дом, а никто не открывает. Кстати о доме… — Война оглядел подергивающиеся останки на месте недавней бойни. — Может, перекусим?
Травяной лес вокруг них стал уменьшаться, пока не стал тем, чем был на самом деле — травой на лужайке у дома.
Это был старинный длинный вигвам. Где еще станет жить Война? Но Смерть заметил разросшийся на крыше плющ и подумал, что Война раньше никогда бы не допустил такого. Его начал терзать червь сомнения.
Войдя внутрь, Война снял шлем, в то время как раньше остался бы в нем. А скамейки вокруг огня были бы заполнены войнами, и воздух душен от запаха пива и пота.
— Привел старого друга, дорогая, — сказал Война.
Миссис Война что-то готовила на модной черной плите, которая, как заметил Смерть, была установлена в яме для огня, и чьи сияющие трубы были протянуты вверх к дыре в крыше. Она кивнула Смерти, как жена кивает человеку, которого муж, не смотря на все предупреждения, ни с того ни с сего вновь приводит домой из бара.
— У нас будет кролик, — сказала она и добавила голосом обманутой супруги, которая потребует расплаты позже. — Я
Большое красное лицо Войны сморщилось.
— Я люблю кроликов?
— Да, дорогой.
— Я думал, я люблю говядину.
— Нет, дорогой. От говядины у тебя ветры.
— О, — Война вздохнул. — Может хоть лук будет?
— Ты не любишь лук, дорогой.
— Правда?
— Желудок, дорогой.
— О.
Война смущенно улыбнулся Смерти.
— У нас сегодня кролик, — сказал он. — Мм… дорогая, я выезжаю на Апокалипсис?
Миссис Война сняла крышку с кастрюли и злобно потыкала что-то внутри.
— Нет, дорогой, — твердо сказала она. — Ты всегда простываешь на сквозняке.
— Я думал, я вроде, э,
— Нет, дорогой. Не любишь.
Не смотря ни на что, Смерть был восхищен. Ему в череп никогда не приходила мысль держать свои воспоминания в чужой голове.
— Может, я люблю пиво? — рискнул Война.
— Ты не любишь пиво, дорогой.
— Нет?
— Оно вызывает у тебя проблемы.
— А. Уф, а что я думаю по-поводу бренди?
— Ты не любишь бренди, дорогой. Ты любишь овсяный напиток с витаминами.
— Ах, да, — уныло сказал Война. — Я забыл, что люблю его.
Он робко глянул на Смерть.
— Он ничего себе, — сказал он.
— Я МОГУ ПЕРЕГОВОРИТЬ С ТОБОЙ — сказал Смерть. — НАЕДИНЕ?
Война озадаченно посмотрел на него.
— Я люблю гово…
Миссис Война обернулась и окинула Смерть презрительным взглядом.
— Я поняла, я все поняла, — надменно сказала она. — Но только попробуй сказать ему что-нибудь, что поднимет ему кислотность, ясно?
Миссис Война, вспомнил Смерть, когда-то была валькирией. Это было еще одной причиной быть осторожным на поле боя.
— Тебя никогда не прельщала перспектива женитьбы, старина? — спросил Война, когда она ушла.
— НЕТ. РЕШИТЕЛЬНО НЕТ. НИ ЗА ЧТО.
— Почему?
Смерть смешался. Это было все равно, что спросить кирпичную стену, что она думает о стоматологии. Как вопрос это не имело смысла.
— Я ВИДЕЛ ДВУХ ДРУГИХ, — сказал он, оставив его без ответа. — ГОЛОДУ ВСЕ РАВНО, А ЧУМА НАПУГАН.
— Только мы двое и Ревизоры? — спросил Война.
— ПРАВДА НА НАШЕЙ СТОРОНЕ.
— Если говорить, как Война, — сказал Война. — То не хотелось бы напоминать тебе, что случается с очень маленькими армиями, на чьей стороне Правда.
— Я ВИДЕЛ, КАК ТЫ СРАЖАЕШЬСЯ.
— Моя правая рука уже не та, что прежде… — пробормотал Война.
— ТЫ БЕССМЕРТНЫЙ, ТЫ НЕ ПОДВЕРЖЕН БОЛЕЗНЯМ, — сказал Смерть. Но он уже разглядел обеспокоенное, слегка затравленное выражение в глазах Войны и осознал чем все кончиться.
