— Не думаю, что мы можем пойти на этот компромисс, сэр, — ответила Полли майору.
— Тогда и я не буду, — быстро произнесла Шафти. — Я не… это было… я пошла только потому… но… в общем, я остаюсь с вами. Эмм… что они сделают с нами, сэр?
— Наверное, посадят в камеру, надолго, — ответил майор. — Они были добры к вам…
— Добры? — переспросила Полли.
— Ну, они думают, что добры, — поправил Клогстон. — А они могут быть намного хуже. К тому же, война продолжается. Они не хотят выглядеть ужасно, но Фрок стал генералом вовсе не потому, что был хорошим мальчиком. Я должен предупредить вас насчет этого. Вы все еще отклоняете предложение?
Блуз посмотрел на своих людей.
— Полагаю, что так, майор.
— Хорошо, — ответил Клогстон и подмигнул.
Хорошо.
Клогстон вернулся к своему столу и сложил бумаги.
— Якобы обвиняемые, сэр, к сожалению, отвергли ваше предложение.
— Да, так я и полагал, — произнес Фрок. — В таком случае, они будут возвращены в камеры. С ними разберемся позже. — Что-то снова ударилось в стену извне, и побелка посыпалась вниз. — Это зашло слишком далеко!
— Мы не пойдем в камеры! — выкрикнула Тонк.
— Значит, это мятеж, сэр! — отозвался Фрок. — И мы знаем, как с этим бороться!
— Простите, генерал, значит ли это, что трибунал согласен, будто эти дамы являются солдатами? — спросил Клогстон.
Генерал Фрок уставился на него.
— Не пытайтесь запутать меня формальной чепухой, майор!
— Вряд ли это чепуха, сэр, это ведь самая основа…
Нагнитесь.
Слово было всего лишь крошечным предложением в голове Полли, но так же казалось, будто оно прочно связалось с ее центральной нервной системой. И не только ее. Отряд нагнулся, Игорина прикрыла собой тело своей пациентки.
Половина потолка обрушилась вниз. Люстра упала, превратившись в калейдоскоп разбитых призм. Зеркала бились. А потом наступила сравнительная тишина, нарушаемая лишь запоздавшими ударами штукатурки и звоном осколков.
Теперь…
У главных дверей в конце комнаты, где стражники пытались подняться на ноги, послышались шаги. Двери распахнулись.
Джекрам сиял, точно солнце. Свет блестел на кокарде его кивера, начищенной до такого состояния, что мог ослепить опрометчивого человека своим ужасающим сиянием. Его лицо было красным, но куртка была еще краснее, а его кушак был чистым, самым красным, настоящей сущностью красного, цветом умирающих звезд и погибающих солдат. Кровь капала с его сабель на пояс. Стражники, все еще покачиваясь, попытались преградить ему путь пиками.
— Даже не пытайтесь, ребятки, прошу вас, — произнес Джекрам. — Чтоб мне провалиться, я вовсе не жестокий человек, но вы, что же, думаете, что сержант Джекрам остановится перед какой-то чертовой вилкой?
Солдаты посмотрели на Джекрама, излучающего еле контролируемую ярость, потом на остолбеневших генералов, и приняли незамедлительное решение по своей инициативе.
— Вот и молодцы, — кивнул Джекрам. — С вашего разрешения, генерал Фрок?
Он не стал дожидаться ответа и промаршировал вперед, точно был на плацу. Встав по стойке смирно перед командующими, все еще стряхивавшими кусочки штукатурки со своих униформ, он стукнул сапогами друг о друга и отдал честь.
— Разрешите доложить, сэр, что теперь главные ворота в наших руках, сэр! Я позволил себе собрать силы Взад-и-Вперед, из-Стороны-в-Сторону и Туда-Сюда, сэр, на всякий случай, увидел огромное облако пламени и дыма над замком и был у ворот, как раз когда подоспели и ваши парни. Взяли их, сэр!
Послышались радостные возгласы, и генерал Кзупи наклонился к Фроку.
— В таком случае, сэр, может, нам стоит поторопиться и покончить с этим…
Фрок отмахнулся от него.
— Джекрам, ты старый шельмец, — произнес он, откидываясь в свое кресло. — Я слышал, ты умер. Как ты, черт тебя раздери?
— Прекрасно, сэр! — пророкотал Джекрам. — Совсем не мертв, несмотря на надежды многих!
— Рад это слышать. И, хотя я всегда рад видеть твое румяное лицо, мы здесь…
— Четырнадцать миль я тащил вас, сэр! — проревел Джекрам, пот катился по его лицу. — Вытащил стрелу из вашей ноги, сэр. Разрубил того чертового капитана, что ударил вас топором по лицу, и я рад, что ваш шрам все еще отлично выглядит. Убил того бедного часового, просто чтобы забрать его флягу с водой для вас, сэр. Смотрел в его лицо, сэр, ради вас. Никогда ничего не просил взамен, сэр. Я прав, сэр?
Фрок поскреб подбородок и улыбнулся.
— Ну, кажется, я припоминаю небольшое дельце вроде изменения некоторых деталей, поправки некоторых дат… — пробормотал он.
— Со всем уважением к вам, сэр, не напоминайте мне об этом. Это было не для меня, а для армии. Ради герцогини, сэр. И, да, я вижу здесь еще некоторых джентльменов, которые так же оказали мне такую же небольшую услугу. Ради герцогини, сэр. И если вы оставите мне один меч, я буду драться с любым человеком в вашей армии, сэр, каким бы молодым и горячим он ни был!
И в одно мгновение он вытащил из-за пояса свою саблю и воткнул в бумаги, лежавшие между рук Фрока. Она прошла сквозь стол и осталась так.
Фрок даже не вздрогнул. Вместо этого он посмотрел вверх и спокойно произнес:
— Каким бы героем вы не были, сержант, боюсь, вы зашли слишком далеко.
— Я уже прошел все четырнадцать миль, сэр? — спросил Джекрам.
Некоторое время никто не издавал ни звука, только сабля вибрировала, пока не остановилась. Фрок выдохнул.
— Ну, хорошо, — сказал он. — Какова ваша просьба, сержант?
— Вижу, перед вами стоят мои парни, сэр! Я слышал, будто они беспокоят вас, сэр!
— Девушек, Джекрам, отведут в безопасное место. Здесь им не стоит быть. И это мой приказ, сержант.
— Когда я завербовывал их, сэр, я сказал: если кто-нибудь захочет избавиться от вас, им сначала придется иметь дело со мной, сэр!
Фрок кивнул.
— Очень лояльно с вашей стороны, сержант, и это в вашем духе. Но тем не
