— Ради всего святого, только женщина может так подумать! Ты думаешь, что из-за твоей веры в то, что твоим действиям есть совершенно достойное оправдание, юридические вопросы не имеют значения! А вот он я,
— Нет нужды впадать в истерику, — заметила Адора Белль.
— Нет, есть! В чем нет нужды, так это в сохранении спокойствия!
— Да, но именно в это время ты и оживаешь, так? Вот когда у тебя лучше всего работают мозги. Ты всегда находишь выход, так?
И ничего нельзя было сделать с такой женщиной. Она просто превращалась в молот, и вы врезались прямо в нее.
К счастью.
Они подошли ко входу в университет. Над ними возникли неясные очертания грозной статуи Альберто Малиха, основателя. На голове у него был ночной горшок. Это беспокоило голубя, который по семейной традиции проводил большую часть времени, сидя на голове Альберто и теперь на своей собственной голове обнаружил миниатюрную версию того же керамического вместилища.
Наверное, опять Неделя Шуток, подумал Мойст. Студенты, а? Любишь их или ненавидишь, пристукнуть их лопатой запрещено.
— Слушай, големы или нет, давай поужинаем сегодня, только мы с тобой, наверху, в номере. Эймсбери это очень понравится. У него не часто появляется возможность готовить людям, и от этого он лучше себя чувствует. Он сделает все, что ты захочешь, я уверен.
Адора Белль посмотрела на него, склонив голову набок.
— Я думала, что ты так и предложишь, так что я заказала овечью голову. Он был вне себя от радости.
— Овечью голову? — мрачно переспросил Мойст. — Ты же знаешь, я ненавижу еду, которая на тебя в ответ смотрит. Я даже сардине в глаза посмотреть не могу.
— Он обещал ее ослепить.
— А, ну замечательно.
— Моя бабушка готовила прекрасный холодец из овечьей головы, — вспомнила Адора Белль. — Это когда кладешь свиные ножки, чтобы бульон был жирнее, и когда он остывает, то…
— Ты знаешь, иногда возникает такое явление, как слишком много информации? — спросил Мойст. — Значит, сегодня вечером. Теперь давай пойдем увидимся с твоим мертвым волшебником. Тебе понравится. Там обязательно должны быть черепа.
Черепа были. И черные занавеси. И начертанные на полу сложные символы. И спирали дыма из черных кадил. А посреди всего этого Глава Посмертных Коммуникаций в зловещей маске копался со свечкой.
Как только он услышал, что они вошли, он прекратил и быстро выпрямился.
— О, вы рано, — сказал он несколько приглушенным из-за клыков голосом. — Извините. Это все свечки. Для должного черного дыма они должны быть из дешевого жира, но вы же знаете, как это бывает, мне подсунули воск. Я
Он снял маску и протянул руку. Человек выглядел так, будто он старался, как всякий уважающий себя некромант, отрастить должную козлиную бородку, но из-за общего недостатка злобности она получилась несколько овечьей. Через пару секунд Хикс понял, на что уставились посетители и стянул поддельную резиновую руку с черными ногтями.
— Я думал, что некромантию запретили, — сказал Мойст.
— О, мы тут некромантией не занимаемся, — заверил его Хикс. — Что навело вас на эту мысль?
Мойст поглядел по сторонам на обстановку, пожал плечами и сказал:
— Ну, полагаю, в первый раз она посетила меня, когда я увидел, как через отваливающуюся краску на двери можно разглядеть грубо нарисованный череп и буквы НЕКР…
— Древняя история, древняя история, — быстро оборвал его Хикс. —
— А поскольку вы не злые колдуны, то, что вы делаете, нельзя назвать некромантией?
— Именно!
— И, э, каковы признаки злого волшебника? — спросила Адора Белль.
— Ну, занятия некромантией определенно будут в самом верху списка.
— Не могли бы вы напомнить нам, что мы собираемся делать?
— Мы собираемся поговорить с покойным Профессором Флидом, — ответил Хикс.
— Который мертв, да?
— Очень даже так. Чрезвычайно мертв.
— Разве это
— А, но, видите ли, для некромантии вам понадобятся черепа, и кости, и общая некрополитическая атмосфера, — объяснил Хикс. Потом он посмотрел на выражения их лиц. — А, я понял, что вы хотите сказать, — добавил он с легким смешком, который немного трескался по краям. — Пусть вас не обманывает внешность. Мне все это не нужно. Профессору Флиду нужно. Он немного старомоден и не выйдет из своей урны, пока не совершится, по меньшей мере, полный Обряд Душ с Жуткими Масками Призыва.
Он звонко дернул клык на маске.
— А это Жуткая Маска Призыва, верно? — спросил Мойст.
Волшебник секунду поколебался, прежде чем ответить:
— Ну конечно.
— Просто выглядит прямо как маска Ужасного Волшебника, которую продают в лавке Боффо на Улице Десятого Яйца, — заметил Мойст. — Отличное качество за пять долларов. Я так подумал.
— Я, э, думаю, что вы, должно быть, ошибаетесь, — сказал Хикс.
— А я так не думаю, — возразил Мойст. — Вы ярлык оставили.
— Где? Где? — Я-совсем-даже-не-некромант схватил маску и стал вертеть ее в руках в поисках… Он заметил усмешку Мойста и закатил глаза.
— Ну ладно, да, — пробормотал он. — Настоящую мы потеряли. Вы не поверите, здесь все теряется. Из-за них заклинания нечетко звучат. В коридоре был огромный кальмар?
— Сегодня днем нет, — ответила Адора Белль.
— Да, а от чего он появился?
— У-у-у, уж я вам расскажу о кальмаре! — сказал Хикс.
— Да?
— Вы
— Не хотим?
— Поверьте мне! Вы уверены, что его там не было?