—
Боль вновь пробивалась, но это каким-то образом обнадеживало. Он становился Ветинари, определенно. Боль — это хорошо. Это
Прямо сейчас Космо думал, что Пупси действительно надо было задушить при рождении, что, как утверждал семейный фольклор, он пытался совершить. В ней раздражало все. Она была эгоистичной, заносчивой, жадной, самовлюбленной, жестокой, упрямой и у нее не было никакого такта и даже легкого намека на самоанализ.
В семье все это не рассматривалось как недостатки — едва ли разбогатеешь, если будешь постоянно думать о том, правильно ли то, что ты делаешь, или нет. Но Пупси считала, что она красивая и действовала ему на нервы. У нее были хорошие волосы, это правда, но эти высокие каблуки! Она выглядела как шарик на веревочке! Единственной причиной, по которой она обладала хоть какой-то фигурой, были чудеса корсетов. И, хотя он слышал, что у толстых девушек чудесный характер, у нее просто было его много, и весь он был Росокшным.
С другой стороны, она была его ровесницей и, по крайней мере, у нее были амбиции и замечательный талант ненавидеть. Она не была ленивой, как все остальные. Те тратили свои жизни, скрутившись вокруг денег. У них не было проницательности. Пупси была кем-то, с кем он мог говорить. Она смотрела на вещи с более мягкой, женской позиции.
— Надо было тебе убить Бента, — сказала она. — Я уверена, что он что-то знает. Давай подвесим его за лодыжки с одного из мостов. Вот как обычно поступал Дедуля. Почему ты все еще носишь эту перчатку?
— Он верно служил банку, — отозвался Космо, не обратив внимания на последнее замечание.
— Ну? И причем тут это? У тебя что-то не так с рукой?
— Моя рука в порядке, — ответил Космо, когда еще одна красная роза боли расцвела в этой руке до самого плеча. Я так близок, подумал он. Так близок! Ветинари думает, что поймал меня, но это я поймал его! О, да! И тем не менее… возможно, настало время прибраться.
— Я пошлю Клюкву повидать мистера Бента сегодня вечером, — сказал он. — Теперь, когда у меня есть Криббинс, этот человек больше не принесет пользы.
— Хорошо. А потом Липосбиг отправится в тюрьму и мы получим обратно наш банк. Ты знаешь, ты не очень хорошо выглядишь. Ты очень бледный.
— Бледный, как Ветинари? — уточнил Космо, указывая на картину.
— Что? О чем ты говоришь? Не будь глупым, — сказала Пупси. — И еще здесь странный запах. Что-то умерло?
— Мои мысли ясны, как никогда. Завтра, я тебя уверяю, для Ветинари наступит последний день в качестве Патриция.
— Опять ты глупости несешь. И очень потеешь, хочу добавить. — сказала Пупси. — Честно, у тебя с подбородка капает. Соберись!
— Я думаю, что гусеница, когда начинает превращаться в прекрасную бабочку, чувствует, будто умирает, — мечтательно произнес Космо.
— Что? Что? Кто знает? И какое это имеет ко всему отношение? — спросила Пупси. — И в любом случае это не так происходит, потому что, слушай, это очень интересно: гусеница умирает, это да, и вся такой кашицей становится, а потом ее частичка, вроде почек или чего-то такого, вдруг просыпается и ест бульон из гусеницы, и
Она метнулась из комнаты, оставив Космо в одиночестве, за исключением общества читающего в углу Клюквы.
Космо пришло в голову, что он по-настоящему знал очень мало об этом человеке. Став Ветинари, он, конечно, скоро будет знать все обо всех.
— Ты был в Школе Наемных Убийц, не так ли, Клюква? — спросил он.
Клюква достал из верхнего кармана маленькую серебряную закладку, аккуратно положил ее на страницу и закрыл книгу.
— Да, сэр. Мальчик на пособии.
— А, да. Я помню их, все время бегали вокруг. Их обычно всегда задирали.
— Да, сэр. Некоторые из нас выжили.
— Я никогда тебя не задирал, не так ли?
— Нет, сэр. Я бы запомнил.
— Это хорошо. Это хорошо. Какое твое первое имя, Клюква?
— Не знаю, сэр. Подкидыш.
— Как грустно. Твоя жизнь, должно быть, была очень тяжелой.
— Да, сэр.
— Мир иногда бывает таким жестоким.
— Да, сэр.
— Не будешь ли ты так любезен убить сегодня вечером мистера Бента?
— Я сделал мысленную пометку, сэр. Я возьму коллегу и предприму эту задачу за час до рассвета. Большинство из постояльцев Миссис Торт в это время будут отсутствовать, и туман будет самым густым. К счастью, миссис Торт сегодня вечером останется у своей старой подруги миссис Хармс-Битл в Приветственном Мыле. Я проверил ранее, со временем предугадав вашу просьбу.
— Ты настоящий мастер своего дела, Клюква. Я выражаю тебе свое уважение.
— Спасибо, сэр.
— Ты где-нибудь видел Досихпора?
— Нет, сэр.
— Интересно, куда он пропал? В любом случае, сейчас иди и поужинай. Я не буду сегодня больше есть.
— Завтра я изменюсь, — сказал он вслух, когда дверь за Клюквой закрылась.
Он протянул руку и вытащил меч. Это была прекрасная вещь.
На картине напротив Лорд Ветинари поднял бровь и сказал:
— Завтра ты станешь прекрасной бабочкой.
Космо улыбнулся. Он был почти у цели. Ветинари окончательно сошел с ума.
Мистер Бент открыл глаза и посмотрел в потолок.
Через пару секунд это не вдохновляющее зрелище сменилось огромным носом, который окружало остальное обеспокоенное лицо.
— Вы очнулись!
Мистер Бент моргнул, перефокусировал взгляд и посмотрел на мисс Дрэйпс, представляющую собой тень на фоне света лампы.
— С вами произошел немножко забавный случай и вам стало плохо, — сказала она медленным, осторожным тоном, которым обычно разговаривают с душевнобольными, стариками и опасно вооруженными.
— Забавный случай? Я сделал что-то забавное?
Он поднял голову с подушки и принюхался.
— На вас ожерелье из чеснока, мисс Дрэйпс? — спросил он.
— Это… предосторожность, — ответила мисс Дрэйпс с виноватым видом. — Против… простуды… Да, простуды. Осторожность никогда лишней не бывает. А вы как себя чувствуете?
