держать свои обещания, постоянно разбойничали в соседних землях, задерживали выплаты государева тягла. Отпав от Святой Церкви, они насаждали безбожие в души пожалованных им людишек, препятствовали христианским богослужениям. Ранее они сбивались в крупные банды, но после разгрома князем Александром на Чудском озере и бития батогами, орден присмирел и на крупные набеги больше не решался. Впрочем, мелкие ливонские шайки в нарушение всех клятв и договоров время от времени все равно пробирались на Ижорский погост, грабя и разоряя смердов в местных деревнях. Высокомерие, проявленное в разговоре с отцом Анисимом, разрушение христианских церквей могло означать только одно: в крестоносцах опять взыграла дурная кровь, и они собираются сотворить очередную мерзость.

Неслышно появившиеся девки и отроки стали убирать блюда мясные блюда, расставлять мединицы. Это означало, что обед подходит к концу, сейчас принесут щи, а потом и сыто.

— Как считаешь, Семен Прокофьевич, — задумчиво потер шею воевода Кошкин. — Может, исполчить местных помещиков, да и срыть крепость на Березовом острове? Нам непонятные людишки на границе ни к чему.

— Поначалу хорошо узнать, кто их на Неву привел, кто крамолу затеял, Павел Тимофеевич, — покачал головой опричник. — Новгородцы могли опять литовских князей на стол позвать. Тогда их судовая рать вполне может в спину нам ударить. Местная измена еще хуже окажется, если вороги в наших рядах пойдут.

— Тоже верно говоришь, государев человек, — согласился воевода. — Но поежели один из чародеев в допросной избе сидит, правду мы скоро узнаем.

— Следует доподлинно разъяснить, — не удержался от совета келарь Псково-печорского монастыря, — не по наущению ли ливонцев появились они в наших землях, и нет ли тут умыслов литовских!

— Узнаем, — пообещал Зализа без особой уверенности. Уж очень странны казались ему иноземцы, пусть даже чародеи из дальних земель.

Отведав разных щей, гости запили яства сладковатым сытом, поднялись из- за стола.

— Благодарим Тя, Христе Боже наш, яко насытил еси нас земных Твоих благ; не лиши нас и Небеснаго Твоего Царствия, но яко посреде учеников Твоих пришел еси, Спасе, мир даяй им, прииди к нам и спаси нас, — прочитал сразу за всех благодарственную молитву отец Петр. Гости осенили себя крестом, благодарно поклонились хозяину дома.

Появился хорошо одетый смерд, что-то зашептал на ухо хозяину. Тот выслушал, кивнул:

— А надолго ли ты приехал к нам, Семен Прокофьевич? — поинтересовался воевода.

— То не от меня, то от чародея, да от Капитона твоего зависит, — усмехнулся опричник. — Как заговорит иноземец, так дальше в путь и пущусь.

— В нижние комнаты посели, — распорядился боярин, и Зализа понял, что речь идет о его людях. Он вспомнил про оставленную в руках у стрельца лошадь и понадеялся на то, что ее тоже догадались отвезти в крепостную конюшню. — Так ты сейчас в допросную избу собрался, Семен Прокофьевич?

— Да, воевода.

— Разреши вместе с тобой полюбопытствовать?

— Милости просим.

Во след за опричником из горницы двинулись не только воевода, но и оба священника.

* * *

Рука, как ни странно, почти не болела. Артур Команов полюбовался культей, оставшейся после сабельного удара, потом попытался развязать узел тонкого кожаного ремешка, с помощью которого местные предки перетянули рану, но с помощью одной руки сделать это оказалось не так-то просто. В конце концов терпение студента кончилось, и он сорвал злость на деревянной лоханке, пнув ее со всех ног.

В лоханке уродливый дед, развязавший в камере руки, приволок ему кашу. Гречу с мясом. А ложки, сволочь, не дал! Кашу Артур, конечно, съел, но обиду затаил. Ничего, когда он станет здесь главным правителем, он им всем все припомнит! Найдет каждого лично, и каждого…

Команов задумался, придумывая казнь пострашнее. Настроение бывшего студента немного улучшилось, но лоханку он все равно пнул еще несколько раз, норовя зафутболить ею в дверь из толстых, грубо оструганных досок. В конце концов деревянная миска раскололась, а Артур забился в угол и улегся на собранной в кучу соломе.

Оставив мысли о мести, он начал думать о том, каким образом можно использовать свое преимущество в знаниях, чтобы добиться власти и богатства. Проще всего, конечно показать чудо или произнести пророчество. Ни здесь, ни в лесу его никто не обыскивал, и зажигалка по- прежнему лежала в кармане, так что ее в любой момент можно вытащить и выщелкнуть огонь — вот только лишаться второй руки Артуру очень не хотелось, а потому этот способ он решил оставить на потом. Можно, конечно, предсказать будущее… Вот только это будущее надо еще вспомнить.

Что он знал о тысяча пятьсот пятьдесят втором годе, про который упоминал мастер, подбивая всех на штурм Кронштадта? В это время правил Иван Грозный, который убивал чуть ли не каждого встречного, а на всех остальных напускал опричников. А еще Иван Грозный взял Казань и посадил кого-то на бочку с порохом. А еще в это время была Ливонская война со Швецией, во время которой нас разбили и прогнали с берегов Балтийского моря. Вот только в каком именно году началась война? Может, она уже кончилась?

За дверью послышался шорох, она отворилась.

— Пойдем, человече, — ласково пригласил его дедок с изуродованным лицом.

«Надо напугать их колдовством, — твердо решил про себя Артур. — Они в древности глупые были, колдунов боялись. Можно войну предсказать».

В комнате со скругленными стенами, что располагалась у него над камерой, в небольшом пятне падающего из окна света стоял стол, за котором восседали три монаха в длинных балахонах. Еще двое мужчин стояло у стены — уже знакомый Команову воин и дедуля с черной окладистой бородой, в коричневой атласной рубашке и синих шароварах, заправленных в высокие сапоги цвета рубашки.

— He хочешь ли покаяться в грехах, сын мой? — поднялся навстречу Артуру один из монахов. — Не хочешь ли облегчить душу свою от деяний недостойных, отступиться от Диавола в мыслях и поступках своих?

— Уйди от меня! — рявкнул студент как можно тверже. — Знайте, что я самый могущественный колдун в мире! Я могу разносить в щепки целые города! Могу осушать реки! Могу предсказывать будущее! Я знаю… — и тут он вспомнил! — Я знаю, что в тысяча пятьсот пятьдесят третьем году англичане откроют Архангельск и начнут торговлю с Россией!

— О чем это он? — повернулся монах к мужику в атласной рубахе.

— Англичане, это те иноземцы, что воевали с Ганзейским союзом за право торговать с нами салом и воском, — пояснил мужчина. — А про каковой Арханагельск он толкует, не понимаю, отче, не обессудь.

В это время дедок, тихонько мурлыкая себе под нос, ловко накинул Артуру петлю на здоровую руку, на культю и, прежде чем чародей успел сообразить, что происходит, рванул свободный конец к себе.

— Эй, что ты делаешь?! — заметался Команов, чувствуя, как руки уходят за спину и куда-то вверх. — Отпусти!

— Сейчас семь тысяч шестидесятый год, во благодарение Господу, — перекрестился монах. — А ты о чем толкуешь?

— Подождите! — испуганно закричал бывший студент, чувствуя, как пол

Вы читаете Земля Мертвых
Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату