А на самом деле нет на его двери никакой резьбы. Демоны это. Хлестнет мастер Гох ключ-словом, словно бичом — мигом спрыгнет с дверей притаившаяся смерть, и как начнет давать жару! От незваных гостей только клочки полетят. А у Эгинай Сангана, говорят, в башне и вообще мебели нет. То есть, она есть, конечно, и даже в избытке, но вся-вся состоит из демонов. Тенгере слышал даже, что и сама его башня — никакая не башня, а превратившийся в башню демон. Демоны ведь могут превращаться во все что угодно. Впрочем, этому Тенгере не очень верил. И тому, что демоны могут совсем уж во что угодно обернуться, и тому, что у Эгинай Сангана вместо башни демон. Маги любят рассказывать друг о друге небылицы, да и о самих себе, если на то пошло, тоже. За небылицами проще прятать тайны. А ведь почти вся магия так или иначе состоит из разного рода тайн и секретов. Демон-башня — это уж как-то чересчур. Даже для Эгинай Сангана.
Так что самых разных демонов в Ордене Черных Башен целая груда. И все самыми разными способами заколдованы. Все на какой-то цепочке сидят. Кто на совсем короткой, кто — подлиннее, но сидят. А вот у мастера Зикера оба демона — а у него их всего два, и не потому что больше заиметь не может, а потому что ему больше и не нужно, не нужно и все тут — так вот, у него оба демона
— Да отстаньте вы! — раздался недовольный голос мастера Зикера снизу. — Пейте сегодня без меня!
— Но как же так! — обиженно воскликнул один из демонов.
— Шеф, вы обещали! — прогудел другой.
— Занят я! Занят! — торопливо проговорил Зикер.
— Но как же шахматы?! — не сдавались демоны.
— Партия на троих!
— Вдвоем доиграете, — недовольно буркнул Зикер. — Алкоголики…
— Мы — алкоголики?! — обиделся демон. — Кто бы говорил! Да вы на себя посмотрите, шеф!
— Да-да, вот! — поддакнул второй. — Вот посмотрите на себя, и тогда — вот! Сами все поймете тогда! А мы тут без вас скучали, а вы — вот! Вот посмотрите на себя, вот возьмите и посмотрите, честное слово, оно того стоит! Посмотрение, то есть, я хотел сказать, вот…
— Делать мне больше нечего, как на свою пьяную морду таращиться! — пробурчал Зикер. — Да и зеркала нет под рукой…
— А я из своей хари сейчас зеркало сооружу! — с готовностью пообещал демон.
— Только твоей зеркальной хари мне и не хватало, — устало вздохнул Зикер.
— Но, шеф, мы…
— Занят я, понятно?! — рявкнул окончательно выведенный из себя Зикер. — А вам, чтоб не кисли — задание! Немедленно разыщите, куда вы позабросили свои боевые ауры. И надрайте их. До блеска. Мелким песочком. А если где дыры — залатайте. Не мне вас учить. Как следует залатайте. Ясно?!
— Так точно! — хором гаркнули демоны.
— Приступайте, охламоны, — уже более добродушно пробурчал Зикер. — Вольно.
С этими словами он вошел в башню и начал медленно подниматься по правой скрипучей лестнице.
Это тоже отдельная история. Каждая магическая башня устроена по-своему. И лестницы в них, конечно, тоже разные. В некоторых и вовсе нет лестниц. В таких без заклинаний никак. А у мастера Зикера — две лестницы. Правая — скрипучая, и левая, которая не скрипит. Ведут обе вроде бы вверх, только одна вьется справа налево, а другая слева направо. Да, и вот еще что: помещения в которые они приводят абсолютно разные. То есть, если по правой лестнице забраться на самый верх — увидишь каморку Тенгере, а если то же проделать по левой — попадешь на совсем другой чердак. И то и другое помещение занимает весь этаж, и как в одном и том же пространстве помещаются два чердака, Тенгере так и не понял. Зикер в подпитии объяснил это тем, что у него две башни. Снаружи черная, облупившаяся до белизны, а изнутри белая, поистершаяся до черноты. Впрочем, по левой лестнице Зикер почти никогда не ходит, а Тенгере бывал там всего один раз в присутствии учителя, и больше туда ходить не захотел. Уж очень тревожная там стояла тишина. Тенгере она показалась просто оглушающей — и при этом удивительно жуткой. Он не хотел там бывать, а учитель не настаивал, да и сам, похоже, предпочитал правую лестницу.
Одним словом, шаги мастера Зикера привычно скрипели по правой лестнице, и Тенгере решил спуститься поприветствовать своего учителя.
Тем временем Демоны внизу строили друг другу страшные глаза и бурно обсуждали происшедшее, начищая свои боевые ауры и громко ухая.
— Вот это да! — говорили один.
— Нет, серьезно! — восклицал другой.
— Давненько у нас толкового дела не было! — радовались оба.
— А вот и ты, — хмуро, но вполне добродушно поздоровался Зикер со своим учеником. — Что ж, может, оно и к лучшему… Пойдем… Поработаем немного.
Небрежным жестом маг погасил рубиновый огонек охранного амулета и мягким касанием руки пригласил Тенгере в свой кабинет.
«Что-то нет в голосе учителя ни капельки радости по поводу предстоящей работы…» — подумал Тенгере. — «Опять, верно, для Архимага что-нибудь…»
Тенгере знал, что его учитель тоже не любит Архимага. Зикер никогда ему об этом, конечно, не говорил, но маги даже представить себе не могут, сколько их ученики знают о них всякого разного — а если бы могли, учеников бы попросту не осталось.
— Садись в мое кресло, — сказал Зикер ученику.
Тот покорно вздохнул.
'В кресло учителя — значит, опять шар, ' — обреченно подумал Тенгере. — «Проклятый магический шар, в котором никак, ну никак, не удается хоть что-нибудь увидеть! Даже некоторые послушники видят, и большинство учеников, кроме самых тупых и тех, которые обучаются очень специфическим видам магии, в силу чего вовсе не работают с магическим шаром. Остальные — все видят. А он ведь и не тупой вовсе. Почему же у него ничего не выходит? Как что другое — так пожалуйста! А тут…»
— Попробуем снова, — мягко сказал Зикер и Тенгере вновь вздохнул.
Зикер произнес заклинание, и в воздухе перед Тенгере возник мерцающий магический шар. И Тенгере тут же восхищенно на него уставился. Хоть и не выходит у него с этим шаром ничего путного и, казалось бы, какое тут восхищение, хоть и видит он его каждый день, а то и по нескольку раз в день, могло бы и надоесть сие прекрасное видение, а вот же не надоедает, и Тенгере пялится на этот самый источник своих ученических неудач и терзаний так же восхищенно, как впервые…
— Налюбовался? — с ласковой иронией спросил мастер Зикер.
