на тебя разгневаюсь. И откушу голову после…
– После чего?
– После того самого…
– Откусывай, – махнул рукой Эстен Джальн. – После того самого мне уже будет все равно. Все самое хорошее в моей жизни уже случится. К чему мне тогда голова? Разве я посмею рассчитывать на продолжение?
– Ты и вообще пока ни на что еще рассчитывать не можешь! – рассердилась Архимагистр. – Рисуй давай, пока я тебе и впрямь голову не откусила.
– Если все-таки откусишь, сделай себе кубок из моего черепа, – попросил художник. – Мне будет приятно знать, что твои губы изредка касаются меня.
– Ты и впрямь ненормальный, – покачала головой Архимагистр. – Что ж, такого любовника у меня еще не было…
Она коротко взмахнула рукой, и пространство под Зикером и Йоштре разломилось. Словно мертвые листья, гонимые ветром, они проскользнули меж пальцев времени и медленно падали в пустоту. Впрочем, ветра не было. Откуда в пустоте ветер?
– Одно дело самому сходить в Межмирье, другое – оказаться выкинутым в него, – прохрипел Йоштре Туйен. – Без наколдованной тропы, без ориентиров…
– Держись, старик, – слабым голосом прошептал Зикер. – Нам бы только до топталовки добраться…
– Да уж, ближайшая топталовка в сотнях жизней отсюда, – хрипел Йоштре Туйен. – Зикер. ты что?
Но Зикер уже заваливался на спину, бледный, как новорожденный вурдалак. Сил у него не осталось вовсе.
– Она со мной… что-то такое… сделала… – одними губами прошептал он. – Я так и не понял… что…
Йоштре подхватил друга, встряхнул:
– Эй, Зикер, не смей умирать! С кем я враждовать-то буду, если ты сдохнешь?
– Сам с собой, – улыбнулись тающие губы. – У тебя неплохо выйдет. Главное, не забывай почаще смотреться в зеркало!
Зикер бледнел, выцветал, становился легче. Пустота медленно пожирала его.
– Ты не умрешь, я не позволю тебе! – из последних сил взъярился Йоштре. – Из-за какой-то всемогущей стервы! Держись, гад! Сражайся! Я… я тебя ненавижу! Я убью тебя, если ты не станешь защищаться!
– Поздно, коллега, – мягко усмехнулся почти призрачный Зикер. – Ты и сам знаешь это… выпей с Фарином и Арилоем за мое здоровье! Позаботься о Тенге-ре, не забывай кормить Даграманта, и вообще… Йоштре… смотри у меня там…
– Зикер, держись! Я сейчас отыщу тропу и… – Йоштре беспомощно огляделся вокруг.
– Поздно, – долетел до него шелестящий вздох. – Здесь нет никаких трон…
На его руках покоилось почти бесплотное нечто.
– А ведь не поздно, старый ты мерзавец, – голос Архимагистра странно вибрировал в пустоте. – Достаточно тебе сказать «да»… пройти вместе со мной трансформу…
– А может, просто… опять будем любить друг друга? – прошелестело нечто бесплотное. – Я помогу тебе избавиться от твоей дурацкой трансформы, и будем счастливы… как когда-то?
– Как когда-то уже не получится, Зикер. Я не спущусь к тебе. Это ты можешь ко мне подняться. Подняться или умереть. Я все еще жду. Скажи «да»!
– Ты же знаешь, Орика, я никогда не скажу «да», – прошептал умирающий.
– Тогда ты умрешь.
– Тогда я умру. Прощай, Орика, я любил тебя.
– Прощай, Зикер, мне очень жаль…
Голос Архимагистра в последний раз всколыхнул пустоту и исчез.
И тут Йоштре увидел тропу. Тропа возникала прямо из пустоты. Тропа была нарисована торопливыми взмахами кисти. Он тотчас ступил на нее – и вновь обрел хоть какую-то силу Ее хватало, чтоб поддерживать призрачную жизнь в тающем теле Зикера. Впрочем, теперь-то Зикер больше не таял. Йоштре боялся, что Архимагистр вновь выкинет что-нибудь из своих омерзительных штучек, но тот молчал. Видно и в самом деле – ушел.
Неровные мазки кисти шаг за шагом рисовали тропу и Йоштре шел по ней, волоча за собой малость уплотнившегося Зикера.
Архимагистр сидела на роскошном троне, и художник старательно трудился над ее портретом.
– Ты не могла бы слегка задрать юбку? – с надеждой попросил он.
– Что ты еще там выдумал? – сверкнула глазами она.
– Твои божественные ноги я бы хотел нарисовать полностью, – с искренним восхищением ответил он.
– Может, мне и вовсе раздеться? – хихикнула она.
– Это было бы лучше всего, – серьезно ответил художник.
Он старательно наносил мазок за мазком, никто, кроме другого такого же художника, не смог бы заметить, что его кисть совершает лишние движения. Движения, которые ничего не привносят в картину, потому что даже не касаются холста.
Тонкие, едва заметные движения кисти чертили тропинку в пустоте. Тропинку, по которой спасались от смерти два усталых старика.
– В какой мир выведет эта тропинка? – задыхаясь от усталости, прохрипел Йоштре Туйен, Верховный Маг Джанхара.
– В наш, – устало выдохнул Зикер. – Хватит меня тащить, коллега, одышку заработаешь! Я уже вполне жив, могу и сам ногами шевелить…
– Дай-то Боги здоровья Эстену Джальну! – совершенно искренне выдохнул Йоштре. – Без него мы бы уже пропали. Интересно, что с ним-то сталось?
– Ему сейчас хорошо, – с тихой завистью промолвил Зикер. – Ему будет хорошо, пока он ей не надоест. К тому времени мы должны выбраться хоть куда, чтоб выдернуть и его тоже.
– Тогда шире шаг, враг мой, боюсь, это невероятное существо не отличается ни терпением ни постоянством.
– О! Она очень терпелива и постоянна… в некоторых вопросах, – тяжело выдохнул Зикер. – Что же касается всего остального… проклятье, как же я ненавижу такое вот состояние беспомощности! Чтобы какой-то несчастный белый маг волок меня на себе! Меня! Зикера! Великого и Ужасного Зикера! Безобразие!
– Мне не пришлось пережить того, что пережил ты. – возразил Йоштре, вновь подхватывая под руку покачнувшегося Зикера. – Я всего лишь встретился с врагом много сильнее себя… ты же…
– Молчи, – выдохнул Зикер. – Просто молчи!
Внезапно нарисованная тропа дернулась и заплясала под ногами.
– Быстрей! – налетел поздним осенним ветром голос Эстена Джальна. И
