— Ну, что ты плачешь? — неожиданно заботливо спросил он. — Все обошлось. А ты молодец! У тебя есть характер.
С тех они и подружились. Николай оказался замечательным парнем. Но девочка никак не могла понять, зачем ему нужно издеваться над другими. Мальчишка долго мычал в ответ и отнекивался, но новая подружка оказалась настойчива. Выяснилось, что он терпеть не мог тех, кого считал слабаками, и поэтому доводил их, желая добиться одного — чтобы ему хоть раз дали отпор. Если же кто-то давал, то все. Больше этого человека Ник не донимал. А уж коли он кого уважал, то не было преданней друга. Саму Еленку после драки он именно зауважал. Еще бы, первая девчонка, которая осмелилась дать отпор.
Мальчишка показал новой подружке в лесу поляну, на которой росли самые вкусные в лесу ягоды. Учил ходить по лесу без карты. Учил искать съедобные коренья. И учил драться. Еленка отбрыкивалась, как могла, но Ник только смеялся. Как ни странно, он стал самым лучшим ее другом. С тех пор девочка очень осторожно судила о людях и предпочитала делать выводы сама, да и то не сразу, а пообщавшись с человеком хоть какое-то время. Очень легко ведь объявить кого-то или что-то злом, не разбираясь. Да, она понимала, что существуют злые люди или злые явления. Но не считала, что можно объявить злом целый народ, расу или группу людей. Или существ. Отдельные личности или явления могут быть злыми, да и то не целиком, а объявлять злом весь народ или вид — подлость и глупость!
— Вы должны научиться отличать зло! — вещал учитель, его глаза пылали фанатичным огнем. — Только научившись избегать его, вы заслужите право на рай! Спаситель говорил, что люди должны избегать соблазнов. А сейчас… — Старик сурово оглядел класс. — Я покажу вам зло! Настоящее зло. Подойдите к окну!
Дети встали и опасливо подошли к окнам. На школьном дворе стояла клетка на колесах с впряженной в нее парой быков. В клетке же находился… Елена задохнулась. Дракон. Вернее, дракончик. Меднокожий и совсем еще маленький. Видно было, что его недавно поймали. Дракончик поднял голову и посмотрел на окна, к которым прильнули дети. Еленку резанула боль, что, казалось, пронизывала несчастное существо. Девочка ощутила, что ему очень плохо. Плохо не от ссадин или ран, нет. У дракончика болела душа. Он не понимал, что случилось, почему и за что убили его маму с папой. В глазах горел отчаянный и бессмысленный вопрос: «За что?!» У края этих глаз блестели слезинки, но Еленка поняла, что совсем еще малыш сдерживает плач, что он не хочет показать врагам свою слабость. А вокруг радостно улюлюкали и хохотали одноклассники. Еленке хотелось зажать уши, чтобы только не слышать их смеха.
— Разве вы не видите, что ему больно?!! — рвался из души крик.
Но девочка молчала. Молчала и смотрела на дракончика. Вдруг он вздрогнул и нашел ее взглядом. Нашел среди всех окон и всех детей, что смотрели на него. Еленке показалось, что какая-то искра пронзила пространство между ними. Весь мир померк. И осталось всего двое: она — человек, и он — дракон. Словно какие-то непонятные нити опутали их, связали отныне и навсегда. Это, кажется, понял и дракончик. Девочка видела, как распахнулись от изумления его глаза. Что-то связывало их, но не их. Как это объяснить, Еленка не знала, не умела, тут было что-то настолько запредельное, что она растерялась. Просто чувствовала, что между ними существует какая-то связь, но не напрямую. Тонкая ниточка уходила куда-то вдаль и терялась в далеких морских просторах. И через нее девочка ощущала несчастного дракончика. Даже не совсем так. Он был связан с кем-то, кто ей ближе всех на свете, даже ближе мамы с папой. Невероятно, но факт. И через этого кого-то стал близок и маленький осиротевший дракончик. Еленка снова с болью посмотрела на него, сама едва сдерживая слезы, и вдруг дракончик ей улыбнулся, ободряюще улыбнулся. Девочка ощутила эту улыбку всем сердцем и пожелала новому другу выпутаться из всех его бед.
Клетка дернулась, и ее неторопливо выкатили со школьного двора.
— Вот оно — настоящее зло! — громко сказал учитель, провожая дракончика наполненным ненавистью взором.
— А по-моему, он красивый, — задумчиво сказала Еленка. К счастью, учитель ее не услышал. Зато услышал Питер, сын деревенского трактирщика, довольно тупой малый, но уверенный в обратном.
— Ты чего, рехнулась? — удивился он. — Да погляди на этого урода!
— Верно! — услышал их учитель. — Только он урод не телом, юноша, а душой! Запомни это! Служители Тьмы все уроды душой! Они выбрали для себя служение злу и продали свои души!
— А почему служение Тьме считается служением злу? — вдруг спросила Еленка.
Она и сама не поняла, что заставило ее заговорить, но просто не смогла молчать, слушая проповедь ненависти ко всему, что не походило на самого проповедующего.
— Потому что они продали душу, — категорично отозвался учитель, в его глазах медленно разгорался огонек фанатизма.
— Значит, этот дракончик тоже продал душу?
— Да! Драконы прокляты от рождения!!!
— А как его поймали? — вдруг спросил кто-то.
— Дракона? Наши доблестные охотники отыскали его в Кадаире. Слуги ада думали укрыться там и свили гнездо зла! Но это не спасло их!
— Значит, — тихо проговорила Еленка, — драконы просто прятались? Просто жили там, никого не трогая? Но пришли охотники и просто так, ни за что, убили их, а ребенка посадили в клетку… Так кто же тогда продал душу? Кто служит злу?
Елена говорила тихо, как бы про себя, но как раз в этот момент все замолчали и ее слова прозвучали неожиданно громко. Учитель застыл, его лицо пошло красными пятнами.
— Ах ты дрянь!!! — завопил он. — Как ты смела усомниться в чистоте наших славных охотников, которые, не жалея жизни, спасают мир от скверны?!! Вот из-за таких, как ты, зло и ходит по земле!!! — Старик вдруг ухватил девочку за руку и выволок из класса.
Вот тут Еленка испугалась. Она вовсе не хотела ничего такого говорить. Слова будто сами вырвались. Кто же знал, что их услышит учитель? А старик тем временем тащил ее прямо к «углу позора», где наказывали очень сильно провинившихся учеников. Этот угол представлял собой небольшой закуток в главном коридоре. Там стоял довольно широкий, но низкий ящик с горохом.
— На горох! — взвизгнул учитель. — Немедленно на горох! — Он с силой толкнул девочку к ящику. — Пять часов!!!
Пять часов?! Еленка едва не задохнулась от ужаса. Даже отъявленных хулиганов не наказывали больше чем на три часа. Да и то только после одиннадцати лет. До одиннадцати школьными правилами разрешалось наказывать только часом гороха. Но этот учитель — бывший инквизитор — обладал в школе огромным влиянием. Еленка знала, что никто не осмелится оспорить его приказ. Да никому и нет до этого дела. Она пыталась понять, за что ее наказывают, но не могла. Неужели за то, что не способна безоглядно верить чужим словам и требует доказательств? В который раз случалось так, а девочка все не могла поверить, что взрослые люди могут быть настолько ограниченными и жестокими.
— Ну, живо!!!
Еленка вздрогнула от этого крика. По щекам покатились слезы. Но тут же одернула себя. Николай бы не сдался! Он бы только посмеялся! Значит, и она способна выдержать. Девочка через силу улыбнулась сама себе. Потом опустилась на колени прямо на горох.
— Юбку!
Еленка вздохнула и вытащила юбку из-под колен. Учитель кивнул, потом повернулся к присматривающему за наказанными.
— Пять часов! — повторил он.
Присматривающий испуганно кивнул. Когда учитель ушел, он с жалостью посмотрел на девочку, стоящую на коленях в ящике с горохом. Ему хотелось как-то подбодрить ее, но разговаривать с наказанными запрещалось. И присматривающий знал, что никогда не осмелится нарушить приказ бывшего инквизитора. Знал, и был противен самому себе из-за этого жалкого страха. Он отвернулся, только чтобы не видеть малышку с решительными глазами.
К карете Елена самостоятельно дойти не смогла, ее вынесли из школы на руках. А потом еще долго слабо стояла на ногах. Рядом с ней все это время сидел мрачный отец, сжимая и разжимая кулаки. Его чуть ли не за руку держала Марфа, опасаясь, что муж кинется в школу разбираться. Едва узнав о наказании дочери, отец словно окаменел и с тех пор не произнес ни слова. Именно этот молчаливый гнев заставлял
