повстречал девушку, очень скоро ставшую его женой, второй — когда ему и его молоденькой жене за его гениальные научные открытия разрешили завести ребенка — вне очереди.
Дита росла очень ласковым, любознательным ребенком. Дон очень много времени возился с единственным чадом, родители дали ей прекрасное образование.
У Диты оказались внешность и характер матери. Любознательность сочетались в ней с непоседливостью, ласковость — с требовательностью и даже жесткостью.
Примерно восемьсот лет назад неожиданно погибла мать Диты — нелепо, возвращаясь в Город Богов из какой-то краткосрочной поездки. Их космолет настиг спонтанный выброс плазмы с поверхности светила. От корабля не осталось даже оплавленного кусочка металла или керамики — все превратилось в космическую пыль. Обычно всплески активности центрального светила «родной» звездной системы заранее прогнозировались, но тут...
Через год в чьи-то семьи в Городе Богов пришел праздник. Здесь родилось два крохотных элоя — «замена» погибшим бессмертным.
Отец безумно любил мать Диты. Любил так сильно, что после её гибели ни разу больше не женился.
Дон назначил дочери встречу в своей прибрежной вилле, расположенной на восточном побережье Океана — именно так незамысловато и просто на планете бессмертных именовался «водоем», омывающий со всех сторон единственный континент Города Богов. Давным-давно множество мелких, средних и крупных городов слились в единый мегаполис, который они назвали опять просто и незамысловато — Город Богов.
Отец сидел в плетеном кресле на большой открытой мансарде, обращенной к побережью. Дита знала — это его любимое место. С тех пор, как отец вернулся с Геи, он полюбил прибой; мог часами сидеть и смотреть на волны, накатывающие на пологий песчаный берег.
Дон не обернулся, заслышав шаги дочери в глубине дома. Дита знала эту привычку отца и никогда не обижалась. Она прошла по мансарде, присела в соседнее кресло.
Сын и дочь долго молчали; было уже понятно, что разговор легким не будет. Начинать не торопился никто.
— Я слышал, у тебя — новый набор. Транспорт привез очередную группу новобранцев. — издалека начал Дон.
— Да, все как обычно. А почему тебя это интересует?
— Я же знаю кое-кого из твоего очередного набора. Думаю, для тебя это не секрет. Наверняка ты проверила все файлы, связанные с последним «реалом». — усмехнулся отец.
— Да, разумеется, проверила. Я нашла информацию, что ты проигрался на тотализаторе «реала». Много просадил?
— Много.
— Всё?
— Больше... На мансарде повисла тяжелая тишина.
Ситуация оказалась сложнее, чем предполагала Дита. Намного сложнее. В истории Города Богов было много случаев, когда элои проигрывались, как говориться — «в ноль». Но бессмертие — уникальный ресурс. Почти всегда проигравший после «падения вниз» находил возможность вернуть свою прежнюю жизнь. Все менялось, когда элой «уходил в минус», то есть проигрывал те средства, которых у него не было или те, которые ему не принадлежали. Иначе говоря — чужие деньги. А этого не прощали. Хочешь рисковать — рискуй. Но зачем же лезть в чужой кошелек?
— «Минус» большой?
— Сто тысяч кредитов.
Дита мысленно ахнула. Это были очень большие деньги. Её шикарные апартаменты в полукилометре от поверхности стоили всего три тысячи кредитов. Дороже жилье было только в километровом небоскребе Голубая Стрела, в самой сердцевине Города Богов. Но там жили практически одни аристократы.
Отец, разумеется, никогда не попросит продать её жилье, но... Отчего-то он уверен, что именно так оно и будет.
«Судя по всему, свои апартаменты он уже продал. — думала Дита, не отрывая взгляда от линии, где море сливалось с небом. — Или заложил. Неспроста же он назначил мне встречу именно на вилле. Но если я продам и свои апартаменты — тоже, где я буду жить, когда вернусь в Город Богов? Неужели на этой же вилле, вместе с отцом? Можно, конечно, снять бесплатную квартиру на нижних этажах, но...
Жаль, конечно, но с апартаментами придется расстаться. Отца одного бросать в такой беде нельзя. Да, он сам виноват, что оказался в такой неприглядной ситуации, но это вовсе не означает, что я должна отвернуться от него только потому, что он допустил пусть и большую, но оплошность.
В конце концов, проиграть в тотализатор все состояние — это ведь не преступление. Порок — да. Но ведь отец никого не убил, не обманул...
Нет безвыходных ситуаций, пока элой жив. Необратима только смерть, а долги... Сегодня они есть, а завтра, возможно, о них можно будет вспоминать со смехом. Но где взять недостающую сумму? В долг мне, учитывая ситуацию с отцом, никто не даст. Что же делать»?
— Что ты планируешь предпринять? — спросила он у отца.
Дон помедлил, сомневаясь, стоит ли продолжать и без того тяжелый разговор. Но, видимо, у него просто не было иного выхода.
— Я видел, как смотрел на тебя этот человек...
— Я тоже видела. Ну, и что? Это еще ни о чем не говорит. Да, кстати... Ты хочешь сказать, что трансляция «реала» продолжается? А как же правила?
— Правил никто не нарушал. У меня есть доступ к кое-каким закрытым пока файлам...
Ты помнишь тот ящик с золотом, который твой курсант совместно со своим хвостатым другом утопили в озере?
— Разумеется. Как и то, что кое-какие «горячие головы» предлагали послать за ним «гонца».
— В нарушение права собственности? Ведь по существующим законам собственниками золота являются эти ребята.
— Ну, что ты предлагаешь?
— Этот человек наверняка влюблен в тебя. Я думаю, он не откажет тебе, если ты попросишь его помочь тебе.
— Но вообще-то — это не очень порядочно — манипулировать низшим существом, пользуясь его чувствами. Не забывай: для них мы — Боги.
— Были Богами. Сейчас на Гее совсем другие религии. Впрочем, это — лирика. А правда такова, что даже с учетом продажи твоих и моих апартаментов мне нужно где-то найти девяносто пять тысяч кредитов.
— А какой срок тебе дали твои кредиторы?
— Сто дней.
— Я могу узнать их имя?
— Можешь. Кредитор, собственно, один. Это Джаддафф. Дита едва не застонала.
С учетом того, что глава клана сам «угорел» на просто фантастические «бабки», худшего варианта быть просто не могло. И все же...
— Я хотела бы встретиться с ним.
— Зачем? — мгновенно насторожился Дон.
— У меня есть кое-что для него. Долг он тебе простит, но, возможно, отсрочит его
