находчивость. Но знайте — завтра так легко не отделаетесь». А после обеда на летную базу вернулась Дита.
Александр с радостно-растерянном лицом вместе со всеми побежал встречать космолет бессмертной. Дита устало вышла на бетон летной школы, что-то сказала Николаю Платоновичу, не оглядываясь, пошла в сторону своих апартаментов. Космолет тут же поднялся в воздух и через минуту или полторы скрылся за горизонтом.
Сашка проводил её влюбленным взглядом; когда она скрылась за дверью здания, опустил голову, медленно побрел к своему самолету. Судя по очень довольному виду седого, он явно приготовил бывшим гладиатора какой-то очередной неприятный сюрприз. «Бяка» оказалась — всем «бякам» — «бяка».
«Охотником» стала совсем другая «игрушка». Полноразмерный беспилотный истребитель, вооруженный аж четырьмя крупнокалиберными пушками. В боевых операциях его не применяли — генераторы электромагнитных волн «альбатросов» богомолов электронные «мозги» самолетика выжгли бы за долю мгновения. Но в качестве учебного противника ему просто не было цены. Бывшие гладиаторы это «оценили» очень скоро.
БПЛА в маневренности своему «младшему» «коллеге», разумеется, уступал, но вот в остальном...
«Убежать» от него не удалось. При первой же попытке «свалить» он легко догнал самолет Сашки и... всадил в него из всех четырех пушек.
Причем метился, гад, в двигатели — по сути, единственное уязвимое место у летательного аппарата. А дальше произошло нечто совершенно невообразимое. И страшное. Двигатели заглохли. Истребитель клюнул носом вниз, стал сваливаться на крыло.
«Штопора нам еще только не хватало»! — почему-то совершенно спокойно подумал Заречнев, выравнивая самолет. — «Из этого летающего гроба не выпрыгнешь — парашютов-то нет. Что же делать-то? Что делать? Может, попробовать посадить его на воду»? — Сашка направил истребитель в сторону моря.
— Попробуй запустить двигатель! — неожиданно раздался в наушниках спокойный голос Дягилева. — Верхний должен заработать. Только быстрее. Времени у тебя меньше, чем ты думаешь!
Александр несколько раз щелкнул тумблером запуска двигателей. Тщетно. Моторы «молчали». Земля неотвратимо приближалась. Стало понятно, что до моря не дотянуть.
— Пробуй еще! — настойчиво повторил Евгений. — Двигатель должен запуститься.
И двигатель «ожил». Он несколько раз «чихнул», выплевывая из сопла куски снарядов и чего-то еще, а потом заработал ровно сильно, унося ИПЛ-4 от смертоносной поверхности.
— Как сесть на одном двигателе — знаешь? Или тоже подсказать нужно?
— Знаю. Как на обычном самолете...
— Тогда заходи на посадку. Но помни — БПЛА за тобой все еще охотится.
Заречнев прошел над полосой, стал делать «ухо», заходя на посадку. Откуда-то сбоку промелькнула тень, разом рявкнули все четыре пушки, «снося» самолет Александра с посадочной траектории. Беспилотник развернулся, заходя на повторную атаку.
Неожиданно словно из-под земли выскочил самолет Ар'рахха, сходу атаковал БПЛА. Пушки учебного истребителя буквально разорвали кормовую часть «охотника». Тот свернул с траектории, резко развернулся, уходя в сторону моря. Зеленый верзила «вцепился» в обидчика друга, как клещ в загривок собаки. Через несколько секунд он сблизился с ним... Застрекотали пушки, разбивая на мелкие части внутренности БПЛА. «Охотник» рухнул в море, усыпав поверхность воды вокруг себя сотнями фрагментов своих двигателей.
Впрочем, этого Александр уже не видел. Он выполнял новое «ухо», чтобы еще раз зайти в начало ВПП.
— Кто рассказал вам, как можно выполнить ваше последнее задание? — заложив руки за спину и спрятав в них свою неизменную указку, говорил Николай Платонович, строго глядя на бывших гладиаторов. Вопреки обыкновению, на этот раз он не стал ждать вечера, а устроил «разбор полета» сразу после его завершения.
Заречнев растерянно посмотрел на Диту, неприязненно-равнодушно взиравшую на происходящее, перевел взгляд на Ар'рахха. Ситуация складывалась весьма щекотливая. Сказать, что «это — не я, это — он», было бы, по сути, предательством друга, только что спасшего ему жизнь. А других вариантов ответа все равно не было. Сашка молчал, не зная, что ответить.
— Ладно, в молчанку играть с вами я все равно не буду — времени нет. Но вы знайте — я все равно узнаю, кто вам подсказал способ, с помощью которого вы можете выполнить мое последнее задание.
— Никто ничего нам не подсказывал! — неожиданно подал голос молодой следопыт. — Это моя инициатива. Когда я увидел, что БПЛА повредил самолет Саш'ша, сразу решил уничтожить эту злую стальную птицу. Седой и Дита переглянулись, на их лицах появились улыбки.
— Ну, если это так, ты вы просто гений, молодой че... Э-э-э... В общем, ты молодец, Арах! — замялся Николай Платонович, по привычке едва не назвав драка молодым человеком. — У нас курсанты неделями бегают от «охотника», пока сообразят, что лучшая защита — нападение и единственный способ выполнить задание — это уничтожить «охотника». А некоторые до этого так и не доходят.
— И что с ними потом бывает?
— А что было с тобой сегодня? Погибают они. Погибают, и все. Программа БПЛА построена так, чтобы преследовать «противника» до тех пор, пока он не будет уничтожен.
— А что же Вы сразу не сказали? Если бы не Ар'рахх, он меня неделю бы гонял. Я же не знал, что его можно сбивать. И вы не сказали. У нас на Земле вообще-то такие вещи называются иначе — «подстава».
— Ты — не на Земле. И как эти вещи называются «у вас на Земле», можешь забыть. А насчет того, что не сказали, то позволь спросить: а голова-то тебе зачем? Может, ты в неё не только кушать будешь, но и начнешь использовать по прямому назначению — начнешь думать? Хотя бы время от времени?
И насчет недели ты подзагнул. БПЛА сбил бы тебя в следующем же вылете — готов поспорить на что угодно.
Так что если хочешь выжить, хочешь в отпуск слетать домой, на Землю, учись думать. Храбрости тебе не занимать. Но, поверь, отвага способна решить не все вопросы. Ты можешь даже отдать свою жизнь, защищая, например, того, кто тебе дорог. Но проблемы это не решит. Не ты должен жертвовать собой, умирать, защищая дорогих тебе людей или свой мир. Пусть за свою родину умрет твой противник. Победил не тот, кто пожертвовал собой и умер. Победил тот, кто остался жить, а его противника больше нет. Смысл победы — в том, что после неё. Это не умаляет заслуг героев, отдавших свои жизни во имя победы. Но если в конечном итоге все герои — пали, а выжили одни мерзавцы, да еще с той, другой стороны, в чем смысл жертв, на которые они пошли? Цинично? Возможно.
Но ты должен осознавать: если есть задача, её нужно решить. Нужно выжить — любой ценой, но решить проблему, выполнить задачу. А уж потом, если так хочется — принести себя в жертву. Тем, кого ты победил.
Улыбаетесь? Смешно? Вот и я о том же. В жертву вы себя принести всегда успеете. Научитесь выживать.
Да, кстати, о выживании. Сегодняшнее задание ты, Заречнев, не выполнил. «Зачет» я ставлю только твоему другу. Так что завтра седлаешь нового «коня», и — в бой.
