мазохист, и вас одолело искушение найти кого-то, кто отхлещет вас, будьте еще более противоречивы — лишите себя удовольствия, коего жаждете! Если вам захотелось украсть, найдите способ заставить банковский компьютер выдать вам деньги с вашего же счета! Если вы задумали разорить врага, то сделайте ему вместо этого комплимент — он с ума сойдет, гадая, какую каверзу против него вы задумали!
Один из слушателей заерзал на скамье.
Отец Ал глубоко вздохнул.
— Таким образом мы можем отнять энергию у тяги к противоречию и обратить ее на укрепление наших душ, на совершение добрых дел.
Конгрегация выглядела немного сбитой с толку, и он их не винил — проповедь эту нельзя было назвать самой понятной из всех когда-либо прочитанных им. Но что еще можно ожидать, когда она основана на импровизации? Однако он заметил на лицах нескольких бичей удивление, сменившееся глубокой задумчивостью. По крайней мере, не все семена упали на бесплодную почву.
Он поспешил перейти к «Верую», а затем провозгласил замысел обедни:
— Господи Боже, если будет на то воля Твоя, позволь душе слуги Твоего, святого Видикона Катодского, помочь своею силой и защитить сего члена ордена, основанного в его честь, в борьбе с силами противоречия, осаждающими Твою Святую Церковь, обрати их против самих себя, порази тех, кто ведет войну против святости и свободы души. Аминь.
Дальше все шло в основном без отклонений. Он смог расслабиться и позволить себе забыть о неприятностях, все глубже и глубже вовлекаясь в таинство. Атмосфера обедни окутала его своим успокаивающим теплом. Вскоре для него существовали только гостья и вино, да молчаливые, внимательные лица конгрегации. Многие из присутствующих оказались в форме для причастия. Один из францисканцев вышел отпереть дарохранительницу и вынести дароносицу, так что никто не ушел пустым.
Затем они потянулись к выходу, распевая последнее песнопение. Отец Ал остался один, удовлетворенный, что обедня окончена. Взгрустнулось лишь оттого, что он должен ждать еще целые сутки, прежде чем сможет отслужить ее вновь.
Не совсем один. К нему подошел, шурша своей грубой рясой, францисканец.
— Трогательная обедня, отец, странная проповедь, и странный замысел.
Отец Ал устало улыбнулся.
— И уверяю вас, отец, вызваны они еще более странными обстоятельствами.
Он почти добрался до порта отправления, когда ожили громкоговорители.
— Всем пассажирам просьба покинуть данный участок. Создалось опасное положение: в порт возвращается корабль с повреждением в системе управления.
Голос продолжал повторять сообщение, но отец Ал уже шел обратно к главной платформе. Он дошел только до веревки, красного шнура аварийности, который с видимым спокойствием натягивали служители поперек коридора. Но, взглянув им в глаза, отец Ал понял, что событие было редкое и пугающее.
— Боже мой! — молча, молился он. — Я хотел помощи для себя, а не опасности для других!
Отец Ал нашел ближайший обзорный экран.
На позицию заходили аварийные суда, сверкая янтарными огоньками. Из носов у них торчали короткие пушки, готовые разбрызгать пластырь на любых пробоинах в корпусе корабля или станции. Поблизости дрейфовал госпитальный крейсер.
Вдали точка света выросла в диск. Показался возвращающийся корабль.
Диск вырос в огромный шар, заполнивший собой часть бархатной тьмы щербатый от параболических дисков детекторов и коммуникаторов.
Огромный корабль подплыл к станции, замедляя ход по мере приближения.
Аварийные суда держались на почтительном расстоянии, настороженные и бдительные. Отец Ал очень внимательно прислушивался, но ничего не услышал. Чувствовал лишь слабое движение окружающей его станции, когда этот бегемот причалил в поджидающий его вогнутый вход. Он испустил вздох облегчения: какова ни была бы неисправность, причаливание прошло идеально.
Он отвернулся от экрана и увидел, как служители дрожащими руками убирают бархатную веревку.
— Извините, — обратился он к ближайшему из них. — Какой корабль там причалил?
Стюард поднял голову:
— Лайнер на Бету Кассиопеи, отец. Всего-навсего мелкий сбой в системе управления. Они вообще-то могли бы лететь дальше. Но наша космолиния не любит идти на риск.
— Мудрая политика, — согласился отец Ал, — «Если не поостережешься, Вселенная тебя достанет».
Служитель еле заметно тонко улыбнулся.
— Рад, что вы понимаете.
— О, превосходно понимаю. Фактически, для меня это в некотором роде счастливое стечение обстоятельств: мне полагалось лететь на этом лайнере, но мой корабль с Земли прибыл с небольшим опозданием.
Служитель кивнул.
— И впрямь «счастливое». Следующий корабль на Бету Кассиопеи отправляется не раньше, чем через неделю.
— Да, я знаю. Вы дадите им знать, что их ждет еще один пассажир, ладно?
Шесть часов спустя инженеры нашли и заменили дефектный гран схемы, а отец Ал улегся на кушетке, натягивая поперек тела амортизационную паутину со вздохом облегчения и благодарными молитвами св. Видикону и Богу.
Никаких причин для этого на самом-то деле не имелось.
Вероятно, все было просто случайным совпадением. Несомненно, св. Видикон все время сидел, весело улыбаясь, а корабль вернулся бы в порт и без обедни отца Ала. Но лишняя молитва никогда не повредит. Кроме того, в царстве сверхъестественного, никогда нельзя ничего утверждать точно. Род Гэллоуглас действительно мог быть важной особой, чтобы заслужить личное внимание Беса Противоречия. Отец Ал надеялся лишь, что во вовремя доберется до Грамария.
ГЛАВА 5
Реактивные двигатели отключились, и большой черный конь скача во весь опор, приземлился. Постепенно перейдя на легкий галоп, он сложил короткие крылья, убрав их в бока, и перешел на рысь.
— Тоби сказал, на озере Элбен, — пробормотал Род, прожигая взором едва видимую сквозь деревья томную поверхность воды. — Вот озеро Элбен. А где же они?
— Я их слышу, Род, — ответил Векс.
Несколько секунд спустя Род тоже услышал два тонких голоска, кричавших:
— Дже-еф! Джеф-ри!
И полнозвучный женский, звавший:
— Джефри, миленький! Джефри! Где ты?
— Джеф-ри, Джеф-ри! — снова донесся перемежаемый рыданиями голос Корделии. Затем Веке выехал рысью на небольшую поляну с блестевшим у края озерцом. Когда Род
