— Трудно поверить… Я в жизни никого из них не видел.
— И не увидишь, — покачал головой Род. — Но они тебя услышат, если только ты не станешь говорить внутри.
— Ну да, — губы Хобана сложились в усмешку. — В храм Божий они ни ногой.
— По своей воле — нет, — кивнул Род. Его мнение о Хобане росло с каждой минутой. Если он видит забавное даже в таком положении…
— А как, по-твоему, что сделают монахи, если узнают, что в их ряды проник шпион? — негромко спросил Хобан.
— Бичевание, — Род выдержал прямой взгляд парня. — Но ничего больше. В конце концов, они слуги Господни.
— Что же это за слуги Господни? — исказилось лицо Хобана. — Бросить вызов самому королю. Но не волнуйся. Я предан Его Величеству не меньше, чем Богу. Я стану твоим шпионом.
— Ты верный юноша! — вот сейчас Род ударил его по плечу. — Теперь ступай и занимайся своими делами как ни в чем не бывало — но завтра ты отправишься к вашему священнику и заявишь, что ощутил в себе зов Господень.
— Он не усомнится, — криво усмехнулся Хобан. — Они всегда охотно принимают новых людей.
— Чем их больше, тем ровнее они дышат, — согласился Род. — А теперь: смогу ли я чем-то помочь тебе, славный Хобан?
— Можешь, — согласился крестьянин, все еще не спуская с Рода глаз. — Я хочу знать имя Змия-Искусителя, соблазнившего меня в верность короне.
Род всмотрелся в глаза юноши, чувствуя тревожную дрожь, в его голове послышался голос Магнуса: «Осторожно, папа! Зачем ему это?»
«Чтобы верить мне», — так же мысленно ответил Род.
— Если ты робеешь просить эльфов, чтобы они принесли весть самому королю, то попроси их отыскать Верховного Чародея.
Вот теперь в глазах парня появилось почти благоговейное выражение, даже с легкой тенью страха. Хобан поклонился, коснувшись рукой лба.
— Вы оказали мне честь, милорд.
— Это я должен говорить так, — и Род снова хлопнул молодого крестьянина по плечу. — Ступай же, храбрый Хобан, и не бойся — и знай, что король и королева не забудут твоей службы.
— Моя служба — уже достаточная награда, ответил юноша с тенью улыбки.
Выпрямившись, он повернулся к плугу.
— Ну что ж! Если мне нужно делать свои дела, как ни в чем не бывало, так тому и быть. Доброго пути вам, милорд. И молодому господину.
Тут он поклонился Магнусу. «Взрослый кланяется мне!» — взвыли мысли Магнуса.
«Так поклонись в ответ, невежа!» — мысленно рявкнул Род. В могильном молчании Магнус поклонился Хобану.
Когда пахарь со своей упряжкой потащился дальше по полю, а лудильщик с сыном скрылись за поворотом дороги, Род сбросил шапку, закинул вверх голову и разразился триумфальным воплем.
— Замечательно, папа. Просто великолепно. Ты только что уговорил человека рискнуть собственной жизнью. Настоящая победа.
— Его не убьют, сынок, — Род напялил шапку обратно. — И я от всей души надеюсь, что его даже не отхлещут — зато он может спасти всю страну от войны!
Колючие ветки кустов разошлись в стороны, и наружу выскочил гуманоид шести дюймов ростом, в облегающей коричневой одежде.
— Вы звали эльфов, Лорд Чародей?
— Нет, просто праздновал маленькую победу, — улыбнулся человечку Род. — Извини, что потревожил.
— Нет-нет, я все равно вас искал. Вас призывают, милорд.
— Что, опять Их Величества? — скорчил мину Род. — Они что, двух дней без меня не могут обойтись?
— А ты и в самом деле этого хочешь, папа?
— Что верно, то верно, — вздохнул Род. — Передай им, эльф, что мы уже спешим.
Пирс спешил домой, пробираясь сквозь темный лес, кляня себя за то, что высунулся с мудрой идеей разделиться. Мол, если они вернутся в Раннимед разными дорогами, то жены не догадаются, что они собирались в лесу на троих. Теперь же, когда луна скрылась за тучами, а в ветвях над головой завывал ветер, эта мысль казалась вовсе не такой уж блестящей.
Что-то хрустнуло у гулены за спиной, сердце чуть не выскочило из груди, он поспешно обернулся, но ничего не увидел. Сумок или ветка сломалась, успокоил он сам себя, но все же припустил по тропинке в Раннимед еще быстрее. Всем известно, что в лесу полно духов, и не простых эльфов, а куда похуже и поопаснее…
В ночи прокатился бешеный рык, и прямо перед ним вспыхнули четыре огромных глаза. А под ними оскалились две огромные пасти, обнажив блестящие — и страшные — клычищи!
Пирс взвыл от ужаса и опрометью бросился наутек, уже не разбирая дороги, но огромные лапы затопотали у него за спиной, черная тень мелькнула мимо и гигантский пес встал перед ним на дыбы, испепеляя свою жертву двухголовым взором, две пасти яростно зарычали, брызгая слюной. Пирс завизжал, повернулся и снова припустил прочь, слишком хорошо слыша вой и удары огромных лап оземь, все ближе и ближе…
Выступавший из травы корень подставил ему ножку. Беглец кубарем полетел наземь, камень разодрал ему щеку, а огромные зубы сомкнулись на лодыжке. В панике Пирс заверещал, взбрыкнул ногой, каким-то образом снова оказался на ногах и снова побежал, на сей раз прихрамывая и во всю глотку завывая от страха.
Наконец-то он вылетел из-под деревьев на дорогу. Один- единственный раз ему хватило духу оглянуться — увы, две огромные головы мчались за ним по пятам, глаза полыхали огнем, а пасти блистали острыми зубами. Он только поперхнулся — кричать уже не было сил — и, мотнув головой, помчал как стрела, хотя ему казалось, что он бежит слишком медленно. Ноги горели, как на угольях, и каждый вздох разрывал грудь.
В конце концов ему навстречу понеслись дома, теперь он был уже совсем рядом с Раннимедом, но могучий лай все не затихал, наполняя ночную тьму. Он свернул за угол и…
Попал прямо в руки ночной страже.
— Стой-ка, дружище! Что это…
Но тут и стражники увидели пса, бросили Пирса и с воплями попятились, выставив пики наизготовку. На землю Пирс падал, рыдая от облегчения, — теперь он не одинок в этом ужасе.
Зверюга прыгнула, и стражник заорал от страха — что не помешало ему, уперев копье тупым концом в землю, выставить вперед острие. Зубы лязгнули о наконечник, и тварь с воем отскочила назад.
— Она боится холодного железа! — крикнул один из бойцов и даже
