разошлись в стороны. В каждой осталась своя половина «хеклер-и-коха».
При виде такой картины глаза полковника чуть не вылезли из орбит.
И сразу же перед ним появилось суровое лицо Римо.
– Какой же вы, к черту, солдат, если стреляете в безоружных?!
– Кто вы такой?
Римо вырвал из рук Примитиво половинки автомата и отшвырнул их прочь. Пальцы полковника инстинктивно ухватились за рукоятку боевого ножа.
Римо не стал ему препятствовать, но, когда в лунном свете блеснуло лезвие, отобрал у вояки нож и трижды пальцем ударил по клинку прямо у него под носом. После третьего удара от лезвия ничего не осталось.
Римо вернул полковнику бесполезную уже рукоять.
Чтобы продемонстрировать свою благодарность, полковник попытался выстрелить Римо прямо в лицо, торопливо выхватив из кобуры пистолет. Римо нанес ему короткий удар сразу двумя руками. Удар пришелся по пистолету, который полковник изо всех сил сжимал в правой. Примитиво показалось, что его ударило током. Он заморгал и мысленно нажал на спусковой крючок. Палец, однако, не подчинился, а пистолет почему-то стал разваливаться на части.
Когда в руке полковника осталась только рукоятка, ладонь неожиданно начала наливаться красным, как если бы она сильно обгорела на солнце. Полковник, закрыв рот, следил за происходившими с ним изменениями.
– Вы можете быстро-быстро сказать «вазокулярная дезинтеграция»? – спросил Римо.
– Я таких слов не знаю.
– Представьте себе, что вены вашей правой руки вдруг полопались все до единой и в настоящий момент посылают потоки крови во всех направлениях.
И тут полковник заорал. Только сейчас болевой сигнал, посланный его изуродованной конечностью, добрался до соответствующего мозгового центра.
Протянув руку к полковничьей шее, Римо сдавил нужный нерв, и боль сразу же прекратилась.
– Я ищу Верапаса, – сказал он.
Едва шевеля губами, полковник Примитиво произнес:
– Я его тоже ищу! Мы что, по одну сторону баррикады?
– С вами? По одну сторону?! Категорическое «нет»! – отозвался Римо. – Я не убиваю мирных жителей.
– По всей видимости, вы американец. ЦРУ?
– ЮНИСЕФ.
– Но это же детский фонд!
– Совершенно справедливо. Мы следим за счастьем всех детей на Земле. И принимаем пожертвования. В долларах, не в песо.
– Вы – локо.
– Если слово «локо» означает, что я болен душевно и потому не прочь сломать вам шею, то возражать не стану. «Локо» так «локо».
– Можете захватить с собой вот ее. – Тут полковник пихнул носком ботинка распростертое в пыли тело девушки-партизанки. – Думаю, она знает. Верапас наверняка находится тут, в деревне.
Нагнувшись, Римо ухватил девушку за плечи и рывком поставил на ноги.
– Где Верапас?
– Не знаю.
– Она лжет, – заявил Чиун, непонятно каким образом материализуясь из темноты.
– И я так считаю, – произнес Примитиво.
– Не суйтесь не в свое дело, – огрызнулся Римо.
Мастер Синанджу подплыл к девушке и елейным голосом произнес:
– Бедное дитя! Они дали тебе в руки орудия смерти, в то время как ты должна вынашивать в себе жизнь.
– Обойдусь и без ваших советов – пусть вы и спасли меня! – выкрикнула партизанка.
– Послушай, ты нам не нужна. Мы ищем Верапаса.
– Я скорее умру, чем выдам его. Давайте, стреляйте в меня, если уж так хотите.
Отвернувшись, Чиун изобразил на лице гримасу отвращения:
– В самом деле, пристрели ее, Римо. Молоко несчастной уже давно скисло от постоянного желания воевать. Для материнства она не пригодна.
– Не хватало еще женщин убивать, – проворчал Римо и повернулся к пленнице: – Слушай, у тебя есть два пути – простой и трудный. Какой выбираешь?
– Я выбираю третий. Путь, который позволил бы мне уйти подальше от всего этого кошмара. И в конце-то концов – как вы осмелились заявиться на земли майя и требовать, чтобы вам выдали нашего господина Верапаса? При чем тут вообще гринго?
– Потом объясню. А сейчас мы занимаемся конкретным делом. И как только покончим с ним, так сразу же и уберемся. Запомни, я не хотел тебе делать больно.
– Я вас не боюсь!
– Черт, – только и сказал Римо. Потом, повернувшись к Чиуну, предложил: – Теперь твоя очередь, папочка.
– Я женщин не пытаю. Разбирайся сам.
Вздохнув, Римо снова повернулся к девушке:
– Мне будет так же больно, как и тебе.
– Давайте, помучайте ее как следует, – подхватил полковник Примитиво. Глаза его так и блестели от возбуждения.
Римо взялся за левую мочку уха партизанки – там, где проходил очень чувствительный нерв, – и с силой ее сдавил. В то же мгновение девушка, казалось, взмыла вверх, едва не выскочив из своих тяжелых ботинок. При этом она что было силы сжимала веки, из-под которых ручьями текли слезы, и кусала губы, чтобы не закричать.
– Я не знаю! – завопила она.
– Врет, – бросил полковник.
– Да нет, она говорит правду, – заключил Римо, отпуская ухо девушки.
Тяжело дыша, как выброшенная на берег рыба, девушка топнула ногой. Значит, она благополучно вернулась в свои ботинки. Потом партизанка срывающимся голосом выпалила:
– Убейте меня, если так надо!
– Всякий, кто коснется этой женщины, – произнес из темноты чей-то грозный голос, – получит добрую порцию свинца!
Глава 37
Грозный голос прозвучал с западной стороны подступивших к деревне джунглей.
Глаза Римо тотчас перешли на процесс сканирования этого участка.
Стволы деревьев смыкались тесно, а между ними непроницаемой прокладкой лежал мрак ночи. На небе к тому же тучи притушили уже довольно скромный блеск предрассветных звезд – перед рассветом тьма сгущалась.
Но Римо вполне хватило и такого ничтожного освещения.
