он.
– Нет, все происходит на самом деле. Коатлик идет по земле.
Проанализировав увиденное, Антонио пришел к выводу, что Кикс прав: это были натурные съемки. Да и самого монстра он не впервые видел: Коатлик – известная статуя из Национального музея антропологии. Только теперь она выросла до тридцати футов.
Солдаты забаррикадировали перед ней дорогу. Статуя, приводимая в движение неизвестным пока способом, топтала бронемашины огромными каменными ногами, и они лопались, как ореховые скорлупки под ударами молотка.
– Глядите! Она несокрушима!
– Откуда ведется трансляция? – спросил Антонио.
– Из района Оахака, мой господин.
– Город Оахака не представляет для меня ценности. Да пусть она хоть весь штат захватит – мне-то что? В крайнем случае штат Оахака сделается буферной зоной между федералами и Чьяпасом.
– Нет, нет, мой господин. Как вы не понимаете? Если вернулась Коатлик, значит, Тецатлипока и Вицлипуцли где-то рядом. А ведь это ваш смертельный враг, господин.
– Тецатлипока является смертельным врагом Кецалькоатля.
– Но ведь вы Кецалькоатль и есть! Так по крайней мере называют вас ацтеки в попытке присвоить себе. А они не имеют никакого права, поскольку приоритет за нами. Но пытаться – пытаются.
– Мне, признаться, плевать, – отмахнулся Антонио.
– Но по телевизору сказали, что за Коатлик следуют все «индиос».
– Разве?
– Именно! Телевизионщики упомянули и ацтеков, и миштеков, и даже майя.
А вот это уже было серьезно. Антонио озабоченно вскочил на ноги и воскликнул:
– Эта каменная баба подминает под себя мою же революцию!
– Пора начинать контрреволюционную борьбу.
– Что ж, Мехико может и подождать. Мы выступаем на Оахака!
– Проклятые ацтеки еще пожалеют, что в их глупые головы закралась мысль похитить у нас нашу религию, наших богов и наших женщин! – подхватил подкоманданте Кикс.
Антонио лично назначил команду из двадцати человек, которая должна была двигаться впереди главных сил.
– Благодаря авангарду повысится наша маневренность, – пояснил Антонио. – Я, разумеется, пойду в первых рядах.
Если бы Антонио Аркиле всего день назад сказали, что ему доведется вести хуаресистас в бой против врага высотой тридцать футов, он рассмеялся бы «сказочнику» в лицо.
Впрочем, он был далеко не первым революционером, свихнувшимся под воздействием средств массовой информации.
Глава 41
Над джунглями Лакандона занимался рассвет. Небо очистилось. Снова блеснули совсем уже блеклые звезды.
– Видите ту звездочку? – спросила Ассумпта, указывая пальцем.
– Это не звездочка, – сказал Чиун, – а Венера. Обыкновенная планета.
– Нет, звезда души и сердца Кукулькана, во имя которого мы сражаемся, – возразила девушка.
Секундой позже с неба упала другая звезда.
– А это, – сообщила Ассумпта, – согласно верованиям майя, означает, что один из древних богов отшвырнул докуренную сигару.
– Ваши боги, стало быть, курят? – с недоверием осведомился кореец.
– Таковы наши верования.
– Стоит ли тогда удивляться, что женщины вашего племени таскают с собой стреляющие палки!
Римо тем временем инспектировал тылы их маленькой армии. Замыкающим шел Уинстон Смит, который шаркал ногами и гремел своими железками как странствующий гуляка.
– Как только ты решишь, что настала пора распрощаться с частью своего снаряжения, то тут же получишь мое согласие, – поставил его в известность Римо.
– Ни за что! В снаряжении воина моего класса предусмотрено все до мелочей.
– Скажу тебе одно: если ты будешь громыхать, как пустая консервная банка, то рано или поздно схлопочешь пулю.
– Еще не отлита пуля, способная погасить Огнетушителя!
– Смотри себе под...
– Ох!
– ...ноги. Вот это, например, корень, – закончил Римо.
– Обращайтесь с ним бережнее, – вставила Ассумпта, – он страдает болезнью туристас.
Чиун помахал Уинстону рукой, потом подошел к нему и, сунув руки в необъятные рукава кимоно, заявил:
– Своим поведением ты компрометируешь родственников.
– Отвали от меня, Вонг.
Рука корейца взмыла в воздух, казалось, по своей собственной инициативе. Она едва коснулась спины парня, но эффект оказался весьма шумным.
– Уй-уй-уй-ох!
– А ну-ка извинись перед дедом, – сказал мастер Синанджу.
– Ты мне не дед.
– С прискорбием должен сообщить, что я – дальний родственник твоего отца.
Уинстон некоторое время смотрел вслед удалявшемуся Римо, а потом, понизив голос, спросил:
– Слушай, а его-то как зовут на самом деле?
– Я не вправе разглашать информацию, – ответил мастер Синанджу и ускорил шаг.
Разгорался день, и здешние птички пробудились ото сна. Пока Римо и его товарищи шли гуськом по узкой тропе, за ними с удивительным вниманием наблюдал огненно-красный макао, чья алая головка поворачивалась вслед идущим, словно оклеенная перьями миниатюрная телекамера слежения. Римо по-прежнему тащил на одном плече бесценный сундук учителя.
– Я не из простого любопытства спрашиваю. Так как же мне его называть?
– Спроси сам.
Смит догнал Римо.
– Послушайте, нас по-нормальному так и не представили...
– Вот ужас-то, верно?
– Я вам сказал про второе задание, а вы даже не поинтересовались, какое было первое.
– А ты сначала спроси, хочу ли я об этом знать.
– Я прикончил Магута Ферозе Анина, диктатора Стомика.
Услышав краем уха эту новость, Чиун мгновенно подлетел к ним.
