Минуту спустя Смит уже забыл про свой вопрос. Просто он догадался взглянуть на проблему под новым углом зрения.
Директор «Фолкрофта» бешено застучал по клавишам, ввел нужные команды, и на мониторе появился перечень самых трагических по количеству унесенных жизней и причиненному материальному ущербу катастроф за последние три года.
Список получился недлинный, и под первым номером в нем значилось крушение под условным названием «Залив Кано».
Смит прекрасно помнил тот случай. 22 сентября 1993 года. «Сансет лимитед» шел через Алабаму на юг, во Флориду. Незадолго до появления поезда буксирный катер совершил неудачный поворот и, врезавшись в одну из опор железнодорожного моста, повредил ее. Когда «Сансет лимитед» въехал на мост, опора не выдержала, и три свинцовых локомотива и четыре вагона оказались в воде. Сорок семь человек утонули. За одну ночь число человеческих жертв за всю историю «Амтрака» выросло вдвое. До сегодняшнего дня катастрофа у залива Кано оставалась самой кровавой из всех трагедий, когда-либо имевших место на железных дорогах.
Глава КЮРЕ вдруг сильно засомневался в истинных причинах крушения означенных в официальном заключении НСБП. Не исключено, подумал он, что «Залив Кано» может повториться.
Смит набрал номер мотеля в Мэриленде. К телефону подошел Римо.
– Очередное задание, Римо. Поезжайте в Мобиль, штат Алабама. Найдите там железнодорожный мост над заливом Кано. Кано, – отчетливо повторил Смит. – И проследите, чтобы на мосту никто не устроил ловушку для поезда. У меня есть основания полагать, что ронин теперь попытается действовать именно там.
– Вылетаем, – коротко отозвался Римо.
Положив трубку, глава КЮРЕ вновь обратился к компьютеру. Ему предстояла большая работа, а данных в его распоряжении имелось немного. Зато известно имя: Фурио Бацука.
Начал Смит с просмотра правительственной базы данных. Такие действия власти едва ли сочли бы законными, но надо было срочно найти конкретных подозреваемых.
К его удивлению, поиск дал результат. Серые глаза Смита торопливо забегали по янтарного цвета строчкам. По мере того как он читал, нетерпение на его лице сменялось разочарованием.
'Лучший бьющий команды «Сиэттл маринерз» Фурио Бацука примет участие в матче «всех звезд».
Дальше читать он не стал.
– Итак, он записался под чужим именем, – с горечью произнес директор «Фолкрофта».
Сгорбившись за столом, он пытался отыскать другой подход к проблеме. В случаях, связанных с промышленным шпионажем – а здесь, несомненно, именно такой случай, – часто оказываешься в тупике.
До залива Кано пришлось добираться на автомобиле, а затем на моторной лодке. Когда ассасины сели в лодку, уже смеркалось.
Нос лодки уверенно рассекал ленивые воды. Чиун, всматриваясь вперед, застыл на корме. Римо управлял лодкой. На воду опускался туман. Воздух был перенасыщен влагой. А следом за ними плыл одинокий аллигатор.
Крокодил не отстал от них, и когда они наконец добрались до стальной опоры моста.
– По-моему, здесь все нормально, – заключил Римо, осмотрев опору. – Думаю, мы не опоздали.
Учитель не ответил.
Нос лодки ткнулся в песчаную банку. Чиун все так же неподвижно стоял на корме, и только когда судно едва ли не целиком оказалось на песке, он соизволил сойти. Затем помахал рукой аллигатору; тот неуклюже выполз на сушу и заторопился за людьми, время от времени лениво колотя хвостом.
– Берегись этой ящерки, папочка, – предупредил учителя Римо.
– Пусть лучше она остерегается, – буркнул кореец и повернулся к переваливающейся с боку на бок рептилии.
Аллигатор уперся в землю своими короткими, толстыми, как пни, лапами и уверенно двинулся в сторону Чиуна. Мастер Синанджу с любопытством наблюдал за ним.
– Никчемный вид, – наконец изрек он.
– По сравнению с кем? – поинтересовался Римо, мысленно измеряя расстояние между головой аллигатора и ногами Чиуна.
– С королевскими крокодилами Верхнего Египта.
– Если он схватит тебя за лодыжку, ты тут же переменишь мнение.
Судя по всему, именно таковы были намерения пресмыкающегося. Мастер Синанджу тем не менее позволил ему приблизиться почти вплотную. Аллигатор вдруг раскрыл свои челюсти-ножницы и, яростно бросившись вперед, клацнул зубами.
Если пресмыкающиеся умеют удивляться, то крокодил явно удивился.
Его маленькие глазки таращились туда, где только что стоял Чиун. Старичка там уже не было. Аллигатор задвигал длинной головой. Вправо-влево.
А мастер Синанджу, невозмутимо стоя на шершавой спине гада, наклонился и постучал по коричневой макушке животного.
– Йо-хо, – насмешливо сказал Чиун, – я тут.
Аллигатор дернулся. Замолотил хвостом по песку. Челюсти его клацали, как у собаки, которая старается поймать собственный хвост. Он выгибал спину, извивался, рычал, хотя такие звери, как известно, рычат редко.
А мастер Синанджу стоял спокойно и хладнокровно, как будто под ним было безжизненное бревно, а не мощная, мускулистая, живая машина для пожирания всего сущего из плоти и крови.
– Учитель, хватит дразнить скотину! – крикнул Римо. – У нас полно работы.
– Я никого не дразню, – возразил Чиун. – Просто он пытается меня съесть.
– Так не давай ему повода думать, что ты ему по зубам.
Мастер Синанджу решил послушаться разумного совета Римо и наступил на голову крокодила, тем самым намертво сжав его челюсти и вдавив их в покрытый илом песок.
Аллигатор конвульсивно дернулся, заколотил хвостом по песку – сначала от ярости, потом от желания спастись и, наконец, от ужаса, когда хищник понял, что не в силах сбросить с себя это недоразумение в юбках.
Чиун подождал, пока аллигатор успокоится, затем спрыгнул с него и пинком перевернул. Лапы пресмыкающегося затрепыхались, как поломанные крылышки цыпленка.
– Учись, Римо. Ты так не умеешь.
Римо проигнорировал саркастическое замечание. Он уже продрался сквозь кустарник и приступил к осмотру опор моста.
Старик же носком ноги перевернул аллигатора и покатил его, как бревно, к воде, пока наконец пресмыкающееся с жалким всплеском не плюхнулось в воду.
– Прощай, старый земляной червяк, – бросил ему напоследок Чиун скрипучим голосом.
Аллигатору хотелось любой ценой убраться прочь. Он медленно поплыл вперед, едва шевеля измученным телом. Да, он совершенно пал духом.
Мастер Синанджу присоединился к Римо, который тщательно ощупывал
