– Не обольщайтесь, – посоветовал Римо и приказал: – Посадите вертолет.
Рушенко перевел его приказ на русский, и Чиун подтвердил, что перевод адекватен.
Вертолет опустился у самой кромки обугленной воронки. Римо вышел из вертолета; от поднимавшегося в воздух горячего воздуха его прошиб пот. Он почувствовал, что у него вот- вот свернется в жилах кровь.
Чтобы избежать обезвоживания, Римо сделал несколько шагов назад. Когда жар начал спадать, он снова подошел к границе выжженной земли.
Зона поражения представляла собой почти идеальный круг. Земляная кромка была острая, точно бритва. Внутри круга – оплавившиеся куски железобетонных конструкций, усыпанные там и сям каплями застывающего стекла и еще булькающими пузырями гудрона.
Ничто не напоминало здесь о том, что еще совсем недавно это был гигантский ангар, служивший убежищем русских космических челноков. Здесь погибли люди. Римо явственно чувствовал легкий запах, похожий на запах поджаренного бекона – только этот бекон был человечьего происхождения. Кто бы здесь ни сгорел заживо, от них не осталось никаких следов, никаких костей – только едкий дым.
Вернувшись в вертолет, Римо сказал:
– Знаете, на что это похоже?
– На что же? – спросил русский.
– Как будто на это место навели циклопическое увеличительное стекло.
Полковник Рушенко рассмеялся, а Чиун обиженно проворчал:
– Значит, ты отвергаешь гипотезу о солнечных драконах...
– Я просто сказал, на что это похоже, по-моему, – пояснил Римо.
Вертолет доставил их в центр управления, где полковник Рушенко нашел казаха, который отвечал за охрану объекта. Вообще-то теперь, когда Советский Союз развалился и вдруг выяснилось, что крупнейший космический центр находится на территории другого государства, на космодроме заправляло совместное российско-казахское командование.
Представитель России отказался предоставить полковнику Рушенко какую- либо информацию. Зато казах был рад оказать услугу земляку.
Они прошли в звуконепроницаемый железобетонный бункер без окон. Пока полковник беседовал со словоохотливым казахом, Чиун внимательно прислушивался к разговору. На всякий случай – вдруг полковник что-то замышляет?
Рушенко задавал все новые и новые вопросы. После каждого ответа он все больше бледнел.
Наконец он повернулся к Римо:
– Это невероятно.
– Выкладывайте.
– Если верить этому человеку, коммерческий груз, который «Буран» вывел на орбиту, не был ни российским, ни американским спутником. Он принадлежал третьей стране.
– Какой?
– Парагваю.
Доктор Харолд В. Смит пытался докричаться до Римо через более чем десяток часовых поясов:
– Что?
– Парагвай! – кричал в ответ Римо.
– Что вы сказали?
– Я сказал, что парагвайцы наняли русских, чтобы те запустили на орбиту эту хреновину!
– Какую хреновину?
– Космическую!
– Наверное, вам лучше перезвонить, – посоветовал полковник Рушенко.
– Мне и так понадобилось полтора часа, чтобы дозвониться! – огрызнулся Римо. – К черту ваши советы!
– Что «к черту», Римо? – орал на другом конце спета Харолд В. Смит.
– Послушайте, Парагвай запустил эту чертову штуку! – взревел Римо, окончательно выходя из себя.
– Римо, не стоит так нервничать.
– Она превратила советские «шаттлы» в кучу пепла!
Полковник Рушенко, видя беспомощность американцев, загадочно улыбнулся.
– Что? – осипшим от волнения голосом переспросил Смит.
– Их «шаттлы» испарились.
Следующие слова Смита были заглушены зловещим гулом, похожим на артиллерийскую канонаду.
Все взоры устремились к окну, за которым в отдалении возвышалась пусковая установка для ракетоносителя «Энергия».
Пусковая была охвачена ослепительно ярким ореолом, настолько ярким, что болели глаза. Воздух звенел. А затем огненный сноп исчез, словно втянутый обратно небесным сводом, а вместе с ним исчезла и пусковая установка, на ее месте клубился столб дыма, который быстро исчезал, разгоняемый тепловой волной.
Даже через герметические окна они почувствовали, как эта волна накрыла здание центра управления. Дрогнули и заскрипели оконные рамы.
– Такого еще не было, – с тревогой в голосе произнес Римо.
– О чем вы говорите? – раздраженно буркнул Рушенко. – То же самое произошло ровно полтора часа назад.
– Дважды в одном и том же месте. Раньше такого не было.
– Нехорошее это место, – промолвил Чиун. – Похоже, мы чем-то рассердили солнечного дракона. Не стоит нам здесь оставаться.
– Я не верю в солнечных драконов, – заявил полковник Рушенко.
– Хотите верьте, хотите нет, но эта хреновина пытается стереть Байконур с лица земли, – сказал Римо.
– Ленинск. Я согласен с вами. Надо убираться отсюда.
Вертолет доставил их обратно к «Яку».
Команда сидела в самолете, укрывшись в сортирах.
Римо быстро вернул их на место. Не успел самолет взмыть в воздух, как небо прорезал третий по счету огненный столб, и машина сотряслась от страшного удара.
Все, что осталось от Байконура, – это три черных пятна на земле. Совершенно одинаковой формы и размера. Расположенные в ряд.
– Я уже готов поверить в версию о разгневанных марсианах, – сказал Римо.
– Возможно, таким образом они пытаются что-то сообщить нам, – предположил Чиун.
– Иди ты.
– Я бы с удовольствием, – буркнул Чиун.
«Як» набирал высоту, все больше удаляясь от злополучного космодрома. Они смотрели на дымящиеся руины, пока те окончательно не скрылись из виду.
Четвертого удара не последовало.
– Надеюсь, Смит понял, что я ему сказал, – проронил Римо.
