– Вашего коллегу в Кремле, несомненно, пытаются убедить, что за этим стоят Соединенные Штаты.
– Это просто смешно!
– Обе версии смешны. Однако две наши державы так привыкли при любом обострении кивать друг на друга, что для начала новой конфронтации требуется совсем немного – чтобы кто-то первым приказал нажать кнопку.
– Бог мой! Неужели Советы собираются сделать это?
– Как знать. Кстати, Советы приказали долго Жить.
– Все равно Россия остается большим северным медведем. А это значит, необходимо привести в готовность силы НОРАД.
– Вы бы нарушили свой долг, если бы не сделали этого, господин Президент, – холодно заметил Смит.
Хриплым от волнения голосом Президент заявил:
– Когда я приносил присягу, то думал, что родился под счастливой звездой – мне повезло стать Президентом после окончания «холодной войны».
– Господин Президент, кризисы бывают всегда.
– Смит, держите меня в курсе. На сей раз все слишком серьезно. Мне предстоит непростой разговор.
В течение часа ядерный арсенал Америки был приведен в состояние повышенной боевой готовности.
Это не прошло незамеченным для Кремля: по Ракетным войскам стратегического назначения была объявлена готовность № 1.
Когда Президенту России сообщили, что боевой готовности выше, чем готовность № 1, не бывает, он досадливо крякнул.
Тем временем, пока планета Земля продолжала свой бег вокруг Солнца, на земной орбите вращался неизвестный, неброского цвета, объект в форме шара в ожидании новых сигналов от своего анонимного хозяина.
Глава 33
В аэропорту Шереметьево-2 Римо спросил полковника Рушенко:
– Заправились? К полету готовы? – К какому полету?
– В Штаты.
– Вы летите в Штаты? – изумился полковник. – Это невозможно. Вас никто не выпустит.
– Вы сделаете так, чтобы выпустили, – сказал Римо, поднимаясь со своего места.
Полковник Рушенко в сопровождении мастера Синанджу отправился отдавать необходимые распоряжения. Римо тем временем одну за другой бросал монеты в щель таксофона, установленного в здании аэровокзала. Полчаса он пытался связаться с Америкой, но тщетно.
Вернувшись в самолет, он сообщил об этом прискорбном обстоятельстве Чиуну.
– Позвоним из города, в котором есть телефоны, которые работают, – сказал Чиун, смерив презрительным взглядом полковника Рушенко.
– Не надо было нам с вами дружить, – посетовал Рушенко. – Когда мы были врагами, у нас был стимул. Наши телефоны работали безотказно. Нашу армию боялись, и мы имели космическую программу, которой завидовал весь мир.
– Коммунистический мир, – поправил Римо.
– Нет, весь мир.
– А кто летал на Луну, мы или вы? – задиристо спросил Римо.
– Луна – это бесполезная груда камней. Мы нацеливались на Марс.
– Почему именно на Марс?
– Не зря же это Красная планета.
– Постой-ка, – не утерпел Чиун. – На моем языке она называется Хва-Сонг, то есть Огненная планета.
Полковник Рушенко пожал плечами:
– Это все равно. Теперь я могу вам это открыть, поскольку конец света близок, а если и нет, русским теперь, когда они остались без космического флота, до Марса все равно не добраться. Словом, когда американцы высадились на Луне, в Советском Союзе был разработан рассчитанный на двадцать лет план покорения Марса. Это должно было стать высшим проявлением нашего технологического превосходства. Высадиться на голой планете, до которой всего-то три дня лёта, может каждый. Марс – вот настоящая планета. Мы должны были покорить Марс, чтобы с его сияющих красноватых вершин посмеяться над вами.
– Что же произошло с вашим двадцатилетним планом? – спросил Чиун.
Рушенко пожал плечами:
– То же, что у нас происходило повсеместно. Из-за недостаточного финансирования план сначала превратился в тридцатилетний, потом – в сорокалетний, а потом о нем и вовсе забыли...
– Можете забирать себе этот Марс, – ворчливо заметил Римо. – Меня от него тошнит.
– Теперь никто не сможет полететь на Марс. А жаль. Наши мечты, как, впрочем, и ваши, рассыпались в прах.
– Приберегите прах для похорон, – буркнул Римо.
– Чьих похорон?
– Своих... если не смените пластинку.
Полковник Рушенко притих. «Як» оторвался от земли и взял курс на Европу. На первой же дозаправке они надеялись найти работающий телефон.
Глава 34
Доктор Космо Паган пребывал в своей стихии. Для одних такой стихией была земля. Для других – небо. Для третьих – бесконечный океан вселенной.
Стихией Космо Пагана были масс-медиа.
Телефон звонил не переставая. Казалось, никому нет дела до того, что его объяснения тревожным событиям, потрясшим в последнее время голубую планету, путанны и противоречивы. Люди с трудом избавляются от привычек, и им в большинстве хочется услышать то, что они заранее рассчитывают услышать.
Оправдывая их ожидания, Космо Паган упорно внушал читателям газет и телезрителям, что необъяснимые катаклизмы, которым уделяли первые полосы все без исключения газеты, являются прямым следствием истончения озонового слоя атмосферы Земли, результатом падений блуждающих астероидов, а возможно, и отдельных фрагментов некоей доселе не обнаруженной учеными кометы, которая как раз в те дни пролетала мимо Земли.
Гипотеза с кометой шла на ура. По крайней мере большинство репортеров обращались к Пагану с просьбой поведать миру именно об угрозах, связанных с пролетавшими мимо кометами.
Были и другие звонки. Предлагали читать лекции. Предлагали выпустить очередную книжку Пи-би-эс носилось с идеей телевизионного цикла передач о жизни на иных планетах. А это была излюбленная тема Космо Пагана. Он и экзобиологом-то стал потому, что, пока нет веских доказательств существования – или, напротив, отсутствия – внеземной жизни, можно позволить себе игру воображения. Никаких фактических материалов для этого не требовалось.
Космо брался за любые предложения. Кроме одного.
– Доктор Паган, – услышал он как-то в трубке незнакомый мужской голос. – Я не могу называть имен, но мы ищем как раз такого человека, как вы. Мы хотели бы видеть вас в роли
