Римо улыбнулся. Чиун – нет. Голова его откинулась назад, отбрасывая резкие тени на пергаментные черты лица. Он был лыс, как пасхальное яйцо, и только два пучка пуха торчали над каждым ухом. С подбородка свисала бородка, похожая на тощий хвост белой мыши.
– Смитти уже рассказал тебе, что со мной случилось? – поинтересовался Римо.
– Нет. Несомненно, чувство стыда сковало его благородный язык.
– Я попал в точку встречи вовремя. Но судно кто-то потопил.
– И ты это допустил?
– Я ничего не мог поделать. Оно затонуло раньше, чем я прибыл.
– Надо было добраться туда пораньше.
– Да, но я не смог.
– Но ты отомстил за это оскорбление?
– Пытался. Судно потопила подводная лодка. Я отправился на ее поиски, но она первая нашла меня.
– Ты уничтожил это пиратское судно во имя нашего Дома?
– На самом деле оно вроде как удрало, – признал Римо.
– И ты позволил какой-то подводной лодке уйти от тебя! – вспыхнул Чиун.
– Я впервые видел субмарину, – обиженно сказал Римо. – Мне удалось пробраться на борт, но они выкурили меня наружу. Я сделал все возможное, Чиун. А потом я оказался в открытом океане без досточки и щепки. Чуть не утонул.
Лицо Чиуна оставалось суровым.
– Тебя учили не тонуть в воде.
– Я сказал «чуть не утонул». Меня окружили акулы.
– Ты сильнее акулы. Ты опаснее акулы. Ни одна акула не может победить того, кого я учил мудрости из солнечного источника Синанджу.
– Благодарю за все похвалы, но я действительно был на грани гибели.
– Мудрость, которую я расточал на тебя, привела тебя домой живым, – сказал Чиун, выходя и резко закрывая дверь, как бы ставя точку.
– На самом деле, боюсь, я бы не выбрался, если бы не вспомнил Фрейю, – откровенно признался Римо.
Чиун с нескрываемым интересом вздернул подбородок.
– Я вспомнил, что у меня есть дочь и что я хочу увидеть ее снова. И тогда я нашел в себе волю к жизни.
Чиун не проронил ни слова.
– Сожалею, что сорвал задание, – тихо сказал Римо. Он механически крутил кистями рук.
Чиун молчал, лицо его не шевельнулось, карие глаза были непроницаемы.
– А что мы потеряли? – спросил Римо.
– Честь. Но мы ее вернем. Ты лично этим займешься.
И Чиун беззвучно мелькнул мимо Римо, как серое привидение.
Открыв дверь, Римо просунул голову в выложенный кирпичом угол погреба. Там ничего не было, если не считать вывешенных рядами кедровых полок.
Пожав плечами, Римо закрыл дверь и последовал за мастером Синанджу вверх по лестнице. Догнав его, он пристроился рядом.
– Старая леди сказала, что ты в рыбном погребе. Но я никакой рыбы не вижу.
– Это потому, что там ее нет.
– Рад это слышать. Сегодня у меня есть настроение полакомиться утятиной.
– Это хорошо, потому что сегодня на ужин утка. И каждый вечер в обозримом будущем – тоже.
– Это больше, чем мне хотелось бы.
Они дошли до верха лестницы.
– Потому что нет рыбы, – сказал Чиун, не став развивать эту мысль.
Они ели на кухне, устроившись на низких табуретах. Рис был белый и липкий, приготовленный именно так, как любил Римо, и подавался в бамбуковых чашках. В золотисто- оранжевом соусе лежала утка.
Когда шаркающая по кухне бессловесная экономка передала Чиуну миску супа из рыбьих голов, Римо удивился.
– Кажется, ты говорил, что рыбы нет? – спросил Римо.
– Рыбы нет. Для тебя.
– А для тебя есть?
– Я не проваливал задания, – сухо ответил Чиун.
– Обычно мы ели одно и то же.
– Отныне и до тех пор, пока не будет отомщена честь Дома, твой рацион ограничен утятиной. Ты будешь есть жареную утку, пареную утку, вареную утку и холодные утиные объедки. В основном ты будешь есть холодную утятину. Более того, ты будешь есть ее с удовольствием.
– Я с этим смирюсь, но мне это не нравится, – возразил Римо, прокалывая коричневую корочку утки серебряной палочкой. – А что это за экономка у нас появилась?
– Это решение я принял сегодня.
– Она из Южной Кореи, а не из Северной.
Чиун с любопытством посмотрел на Римо.
– Очень неплохо, Римо. Как ты узнал? По глазам? По форме головы?
– Нет, по тому факту, что она не сожрала все в буфете.
Чиун нахмурился.
– Южане обычно становятся прекрасными слугами, хоть у них и низкий характер. Я бы не позволил себе сделать северянина слугой. Но поскольку она кореянка, хотя и не нашей крови, она вполне терпима.
– Да, но могут возникнуть проблемы с безопасностью.
– Ее английский весьма несовершенен.
– Я заметил, – сухо ответил Римо.
– А я устал готовить для тебя и убирать после тебя.
– Я делаю свою часть работы.
– Но только не сегодня. Сегодня ты потерял целое судно и его ценный груз.
– Да, кстати, – спросил Римо, – что означает «Инго Панго»?
– Ты понимаешь по-корейски.
– Я не все слова знаю.
– «Инго» ты знаешь.
– Что-то знакомое.
– «Кум» ты знаешь.
– Конечно. Это означает золото.
Чиун поднял палочку.
– А вот это «инго».
– Теперь я вспомнил. «Инго» – это серебро.
Мастер Синанджу наколол палочкой кусок рыбы у себя в тарелке.
