– В насилии нет ничего смешного, – наставительно сказал клерк.
– Это вы не видели, как я навожу на врагов миксололус церебралис, – возразил Римо.
На набережной Сент-Джонса пахло рыбой, затхлостью и скукой. Ветхие лачуги были выкрашены в ярко-красные тона, смешанные с тоскливо-серыми. Возле стоящих у причала лодок слонялись рыбаки. Сети медленно сохли под холодным солнцем. И ни одного счастливого лица.
Римо остановился возле дружелюбного с виду моряка и спросил:
– Где здесь станция береговой охраны?
– А?
– Я спрашиваю, где находится станция береговой охраны?
– Медленьше говорь, – промычал рыбак. – А то не разумею.
– Как? – Теперь уже Римо ничего не понял.
– Не разумею тебя, янк.
– Взаимно, – ответил Римо. – Береговая охрана. Где?
Мужик махнул рукой куда-то вдаль.
– Та там.
– Где?
Рыбак наклонился к окну, и Римо в полной мере ощутил запах его дыхания. Запах был знаком, но Римо выбросил эту мысль из головы. Ему надо было добраться до цели.
– Та там, – повторил рыбак. – Как ворона летает.
– Вы хотите сказать: «Там? Как ворона летит?»
– Ты уразумел.
– Спасибо. Кстати, у вас какой акцент – «бёр» или «броуг»?
– Шо?
– Это «броуг», – сообщил Чиун.
– Тебе лучше знать, – сказал Римо.
– Если бы это был «бёр», мы были бы в Новой Шотландии. Это «броуг».
– А разница?
– Такая же, как и между Новой Ирландией и Новой Шотландией.
– А-а.
– Был ли для твоих ушей акцент этого человека таким же, как у того, что ушел в водяную могилу?
– Трудно сказать. Звучит это так, будто у каждого из них язык узлом завязан.
На станцию береговой охраны их не пустили.
– Вход воспрещен, – сказал охранник и ткнул пальцем в соответствующую табличку.
– Но здесь написано «Антре интерди», – заспорил Римо.
Охранник показал на табличку напротив, на которой действительно было по-английски написано «Вход воспрещен».
– Мы пришли насчет катера береговой охраны, который вы задержали.
– Здесь нет никакого катера береговой охраны. Кроме канадских, естественно.
– Естественно, – вежливо согласился с ним Римо.
– Естественно, – не менее вежливо повторил Чиун.
– Прошу прощения, – с обезоруживающей улыбкой сказал Римо. – Это наша ошибка.
И они повернулись уходить.
Но вместо этого, резко развернувшись, выдали охранникам по удару ребром ладони, от которых оба охранника упали на колени. Римо ударил снова, и два лица уткнулись в жесткую и холодную землю.
Других препятствий для входа не было.
– Теперь все, что нужно, – это отыскать Сэнди Хекман, – вполголоса сказал Римо.
– Слушай, откуда доносится ругань, – предложил Чиун.
– Неплохая мысль, – согласился Римо.
Они пошли по дорожке и наткнулись на одинокого моряка береговой охраны. Да, служба безопасности здесь явно не напрягалась.
– Простите, – обратился к нему Римо.
– Прощаю, – ответил тот, проходя мимо.
Римо протянул руку, схватил его сзади за шею и слегка сжал. Человек застыл на месте. Римо небрежным движением развернул его лицом к себе.
– Я задал вам вежливый вопрос. Можно дать на него вежливый ответ?
– Можно.
– Где гауптвахта?
Моряк показал куда-то единственным органом, который его слушался – левым ухом.
– В том белом здании. Но сейчас нет посещений.
– Для нас есть.
– Ни для кого.
– Если я покажу тебе направление, ты нас отведешь? – спросил Римо.
– Нет.
– Прекрасно, – сказал Римо и все-таки показал моряку направление. К своему удивлению, тот начал идти. Римо заставлял его двигаться не слишком мягкими нажатиями и щипками позвоночника.
– Почему я иду к гауптвахте, хотя не хочу? – нервно спросил моряк.
– Потому что я давлю на твои двигательные нервы, – объяснил ему Римо.
– Должен признаться, это странное ощущение. Будто я кукла- марионетка.
– Еще более странное ощущение будет, если не станешь нам помогать, – предупредил его Римо.
– Я стараюсь вам не помогать. Почему мое тело меня не слушается?
– Потому что я управляю твоей шеей, позвоночным столбом и твоим наглым поведением.
Еще на подходе к зданию Римо услышал громкие и цветистые ругательства.
– Если вы, вонючие сыны морских сук, не включите свои пропитые мозги и не отпустите нас немедленно, я собственноручно пущу ваши яйца на рыбную муку для свиней!
– Похоже, Сэнди решила посолить канадцам ушки.
– Не зря же она в соленом море плавает.
Когда они подошли к двери, моряк сообщил очевидное:
– Нас всех пристрелят.
– Ты идешь впереди, так что тебя пристрелят первым. На твоем месте я бы постарался думать быстрее.
Дверь кабинета охраняли двое часовых с винтовками М-16 на изготовку. Они наставили оружие, и прогремело обычное:
– Стой, кто идет!
Для Римо это прозвучало, как «Стой хто де!».
