Однако внимание Римо привлекло отнюдь не вооружение туземцев. Он разглядывал их тела и физиономии, и его собственное лицо постепенно мрачнело.
Из двенадцати туземцев, которых он мог рассмотреть, в том числе Кучинга Кангара, лишь шестеро выглядели полноценными людьми, если не считать покрывавшей их грязи. Остальные носили на себе отпечаток разнообразных причудливых уродств, которые придавали им сходство с труппой бродячего цирка. Трое из них, пигмеи с непропорционально большими черепами, сжимали в крохотных руках шестифутовые копья. Четвертый держал дубинку, стиснув ее ладонями, напоминавшими клешни гигантского краба. Массивное туловище пятого подпирали коротенькие ножки, а венчала его карликовая заостренная голова. Рядом стоял человек с одним глазом, расположенным точно в центре лба. У шестого были раздвоенные ступни, похожие на мясистые копыта. Обводя туземцев взглядом, Римо примечал паучьи пальцы, искривленные позвоночники, вывернутые суставы.
Экспедицию обступила толпа уродцев. Увидев окружавшие его изломанные конечности и тела, похожие на маски угрожающие лица, профессор Стокуэлл почувствовал, как его покидают остатки мужества. Слишком много пришлось ему пережить – сначала бандитское нападение, потом смерть Одри Морленд, сгинувшей в зыбучих песках, и вот теперь это стадо кошмарных созданий, вооруженных и, судя по всему, настроенных отнюдь не дружелюбно. А Кучинг Кангар, вне всяких сомнений, был с ними заодно – друг, а может, даже сын их племени. Среди туземцев было несколько человек с нормальными лицами и телами обычной формы – вероятно, проводник экспедиции принадлежал к их числу, играя роль разведчика, который мог общаться с внешним миром, не возбуждая чрезмерного любопытства.
Когда к Стокуэллу наконец вернулся дар речи, он спросил, обращаясь к Кучингу Кангару:
– Что означает это дерзкое нападение? Вы с ума сошли?
Проводник повернул к нему лицо, улыбаясь и продолжая прижимать лезвие тесака к горлу Чалмерса.
– Кое-кто из нас и впрямь сумасшедший, но это нам не помешает. – Его английский заметно улучшился. – Что же до нападения, то наша цель – вы, доктор.
– Я? Зачем же я вам понадобился?
– Для Нагака.
Не сумев уловить намек, Стокуэлл сказал:
– Ну да, конечно. Мы ведь для того и выбрали вас, чтобы найти чудовище.
– Ошибаетесь, профессор. Не вы, а я выбрал вас, – ответил проводник. – Вам не придется искать Нагака. Мы устроим так, что он сам нанесет вам визит.
– Что ж, тем лучше, – произнес Стокуэлл, начиная хмуриться. Только теперь он заметил в голосе Кангара затаенную нотку, которая не сулила ничего хорошего уцелевшим членам экспедиции. – Тем быстрее мы завершим наше предприятие.
– Ваше предприятие уже завершено, доктор, – сообщил малаец. – Отныне вам предстоит играть совсем иную роль.
– Это не сойдет вам с рук, чертовы желтопузые, – прохрипел Пайк Чалмерс.
– Кто сможет нас остановить, сэр? – Кучинг Кангар улыбнулся и еще крепче прижал нож к горлу англичанина. Из-под острия выступила кровь.
– Я вынужден поставить вас в известность, – заговорил Сибу Сандакан, – о том, что я представляю здесь правительство, и если вы причините нам вред, вас ждет...
– Возмездие? – Кучинг Кангар насмешливо ухмыльнулся.
– Да, разумеется.
– Кто же нас накажет? Не вы ли?
– У правительства есть войска...
– Которым вы должны были дать сигнал, – прервал его Кучинг Кангар и, сунув свободную руку в карман штанов, извлек крохотную пластмассовую коробочку. – Вероятно, при помощи этого прибора.
– Где вы его взяли? – потребовал Сандакан.
– У вас, где же еще? – ответил проводник, улыбаясь от уха до уха. – Он вам больше не понадобится.
С этими словами Кучинг Кангар размахнулся и забросил аппарат подальше в лес.
Профессор Стокуэлл не услышал звука его падения.
– Так вы собирались вызвать войска? – осведомился он, вперив взгляд в лицо заместителя министра.
– Только в случае опасности, – заверил его Сибу. – Мы ведь находимся в диких джунглях. Обычная предосторожность...
– Из которой не вышло ничего путного, – отрезал Стокуэлл и, вновь повернувшись к бывшему проводнику, спросил: – Что вам нужно от нас?
– Я уже сказал. Мы выбрали вас для Нагака.
– Будьте любезны, объясните, что это значит.
– Всему свое время, доктор. Прежде чем вы встретитесь со своей мечтой, нам предстоит прошагать немало миль. Путь будет нелегкий, но тут уж ничего не поделаешь. Если вы нас не задержите, мы окажемся на месте к заходу солнца.
– Я постараюсь, – ответил Стокуэлл. В его голосе не было и следа сарказма.
Малаец щелкнул пальцами. Из толпы вышли два его соплеменника – ухмыляющийся циклоп и карлик, на каждой ступне которого было по шесть пальцев, – и принялись подталкивать Стокуэлла копьями.
– В этом нет необходимости, – заспорил профессор.
– Коли так, поспешим отправиться в дорогу, – сказал Кучинг Кангар.
Пайк Чалмерс не сопротивлялся, когда измазанные вонючей грязью туземцы отнимали у него «уэзерби», револьвер и охотничий нож. Они не стали ощупывать англичанина, словно полицейские, и тем не менее разоружили его быстро и очень ловко.
Но это еще не значит, что он остался беспомощным.
Поглядывая из-под нахмуренных бровей, Чалмерс насчитал двадцать противников, включая бывшего проводника; большинство из них принадлежали к числу людей, которых в цивилизованном мире называют неполноценными – у них были недоразвитые конечности, лишние пальцы, искривленные позвоночники, деформированные черепа.
У одного из уродов не было губ, у другого вместо носа в центре лица торчало что-то вроде прыща. Какое счастье, решил Чалмерс, что этим кошмарным созданиям достало ума прикрыть свои гениталии набедренными повязками.
Он подумал, не стоит ли ворваться в их толпу и дать им почувствовать крепость своих кулаков. Один удачный тычок в глаз ослепил бы циклопа, а коротышки и вовсе представлялись Чалмерсу безобидными – он мог бы расшвырять их пинками, словно футбольные мячи. Шестеро нормальных на вид мужчин сулили определенную опасность, но если бы Пайку удалось завладеть тесаком или, еще лучше, копьем...
Вот только лучники ему определенно не нравились. При всем убожестве их облика эти карлики управлялись со своим оружием, словно заправские стрелки, и держали луки с натянутыми тетивами, нацелив стрелы в направлении пленников. Чалмерс не мог не заметить длинных наконечников с темными остриями, наводившими на мысль о яде, который делал стрелы смертельными вдвойне.
Чем дольше он наблюдал, тем меньше нравились ему и эти шестифутовые копья. Какая страшная участь – погибнуть с копьем в груди, будто насекомое из коллекции, пришпиленное
