– С какой стати, раз вам положено разбираться с бостонской заварухой?
– Это – часть того, что вы именуете «бостонской заварухой», – ответил Смит.
– Я полагал, что ваше секретное оружие наведет за это время порядок. – Мягкий, вкрадчивый голос президента был полон сарказма.
– Секретное оружие повреждено и захвачено неприятелем, сэр, – отрапортовал Смит. – Важно найти его, прежде чем оно...
– Заговорит? – догадался президент.
– Да. Или будет уничтожено.
Президент вздохнул.
– Если оно заговорит, то это приведет к падению всего правительства.
Не только моей администрации, но и всей концепции конституционного правления. Полагаю, вам это известно.
– Известно, сэр.
– Как мы можем воспрепятствовать тому, чтобы оно заговорило?
– Обнаружив его.
– И что тогда?
– Если возникнет опасность, что оно разгласит то, чего не следует разглашать, я возьму это на себя.
– Как? – спросил президент.
– Не думаю, что вам хочется услышать ответ на ваш вопрос, господин президент, – ответил Смит.
Президент, отлично понявший, что только что услышал, как один человек дал обязательство убить другого, если это будет отвечать интересам страны, негромко произнес:
– Так. Оставляю это на вашей совести.
– Так будет лучше всего. Мы уже уничтожили несколько бостонских тварей. Количество жертв благодаря этому уменьшится.
– Слабое утешение. Не думаю, чтобы американский народ успокоился, если я скажу ему, что мы понизили смертность от мутантов на шестьдесят семь процентов. Вместо шести человек в день теперь от них погибают двое.
– Боюсь, что нет, сэр. Мы продолжаем заниматься этим, – сказал Смит.
– Спокойной ночи, – сказал президент. – Когда все кончится – если, конечно, мы выживем, мне, видимо, захочется с вами встретиться.
– Спокойной ночи, сэр, – сказал Смит, уклонившись от ответа.
Следующий звонок был тем самым, которого Смит ждал. Работник прибрежной охраны, полагавший, что беседует с агентом ФБР по графству Вестчестер, доложил, что один из вертолетов засек «Сильвертон» длиной 27 футов. Катер был пуст и дрейфовал без огней по заливу.
Принадлежал катер дантисту из Нью-Джерси, показавшему, что продал катер всего 8 часов тому назад за 27 тысяч долларов наличными. Покупателем был молодой мужчина с золотым медальоном в виде солнца на шее.
Смит поблагодарил звонившего и повесил трубку. Все, нить оборвалась.
Мужчина с медальоном был одним из людей-тигров. Смит лично пристрелил его в коридоре перед палатой Римо. Следствие зашло в тупик.
Смит прождал у телефона всю ночь, но других звонков не последовало.
Глава 13
Была еще ночь, когда небольшой реактивный самолет приземлился на ухабистой полосе. Как только он остановился, Римо почувствовал, что его клетку потащили к двери. Через секунду клетка упала с высоты пяти футов на землю.
– Больно, черт возьми! – крикнул Римо. Однако его голос не вырвался за пределы тесной клетки, завернутой в плотный черный брезент.
Воцарилась тишина. Через некоторое время моторы самолета заработали снова, причем прямо у него над головой. Было время, когда он умел отгородиться от любого шума, подобно тому, как обычные люди закрывают глаза, но сейчас у него ничего не вышло.
Оглушительный рев моторов отдавался у него в голове, заставляя стучать зубами и нарастая с каждой секундой. Наконец Римо перевел дух: самолет покатился прочь, взлетел и вскоре шум моторов стих.
Ночь была тихой, если не считать стрекота насекомых, выступавших слаженным сводным хором всех букашек, какие только появлялись когда-либо на свет.
Римо по-прежнему сходил с ума по сигарете. Неожиданно чехол откинули, и по ту сторону решетки предстала Шийла Файнберг в шортах, которые едва прикрывали то, что им положено прикрывать, и в рубашке цвета хаки, обтягивающей ее огромную грудь.
– Как поживаешь? – спросила она.
– Превосходно, – отозвался Римо сквозь прутья. – Время бежит незаметно, когда человек веселится вовсю.
– Хочешь выбраться оттуда?
– Либо так, либо присылай мне служанку. Как тебе больше нравится.
Шийла наклонилась над прутьями клетки.
– Слушай. Думаю, теперь ты понял, что целиком находиться в моей власти. Если не станешь этого забывать и не будешь пытаться сбежать, я тебя выпущу. Но если начнешь выкрутасничать, лучше не выходи из клетки. Выбор за тобой.
– Выпусти меня, – сказал Римо.
– Ладно. Так-то лучше.
Она достала ключ из кармашка шортов, которые казались Римо слишком узкими для того, чтобы держать там даже заколку, и отперла замок.
Римо выбрался на растрескавшуюся полосу, встал и потянулся.
– Как здорово! – сказал он.
– Пошли, – сказала Шийла и направилась к джипу, стоявшему неподалеку.
Римо сел рядом. Она завела мотор.
– Один вопрос, – сказал Римо. – Ты – Шийла Файнберг, да?
– Да.
– На фотографиях ты другая...
– На фотографиях я еще в прежнем виде. С тех пор прошло много времени.
– Где мы? – задал Римо второй вопрос.
– В Доминиканской республике, в восемнадцати милях от Санто- Доминго.
– Далеко же ты меня затащила, чтобы убить!
– Кому нужно тебя убивать? У меня в отношении тебя другие планы.
Она повернулась к Римо и улыбнулась ему, продемонстрировав острые зубы. От этого зрелища Римо сделалось не по себе.
– Какие планы? – задал Римо третий вопрос.
– Ты будешь работать племенным жеребцом, – сказала она, громко захохотала и помчалась по узкой грязной дороге в сторону холмов, протянувшихся милях в шести от взлетной полосы.
Римо откинулся в кресле и решил получить удовольствие от поездки, чему, правда, мешало адское желание курить.
Они остановились у беленького домика на краю квадратного поля сахарного тростника размером с четыре городских квартала. Урожай был давно убран, тростник срублен и увезен.
