– Открыто! – крикнул Чиун.
Вошла Руби, успевшая переодеться в белое, без рукавов платье. Гладкая, чистая кожа ее рук сверкала, точно растаявшее мороженое, приготовленное на кленовом сиропе. Юное лицо, не знающее другой косметики, кроме туалетного мыла, блистало свежестью.
– Привет! – сказала она Смиту. Потом кивнула в сторону Римо и Чиуна. – Они вас уже обо всем проинформировали?
Прежде чем Смит успел ответить, Римо сказал:
– Мы никогда не рассказываем ему деталей, он этого не любит. В противном случае ему, возможно, пришлось бы представить себе – хотя бы однажды, – что каждый раз, когда мы поставляем ему новые трупы, кто-то умирает. А это ему не нравится. Он предпочитает, чтобы мы просто докладывали об исполнении задания и посылали каждый месяц списки жертв для его статистических диаграмм.
– Ему нужны диаграммы для отчета, – негромко произнесла Руби.
– Поговори с ним сама, – предложил Римо. – Кстати, у него есть к тебе дело. Мы с Чиуном выйдем, а вы поговорите наедине.
Они вышли в соседнюю комнату. Едва закрыв за собой дверь, Римо спросил:
– За сколько минут?
– О чем ты! – не понял Чиун.
– Сколько времени ей потребуется, чтобы вправить ему мозги?
– А ты как считаешь?
– Пять.
– Три.
– Ну ты хватил! Никто не сможет выбить его из седла за три минуты. Мой личный рекорд – пять минут пятьдесят секунд.
– Что ставишь?
– Все, что хочешь, папочка.
– Все, что хочу?
– Все, кроме одного, – спохватился Римо.
В гостиной мулатка уселась на стул против Смита. Тот нервно барабанил кончиками пальцев по столешнице, сделанной из светлой трехслойной пластмассы.
Молчание нарушила Руби.
– Как вы собираетесь это сделать?
– Простите?..
– Как вы будете меня убивать? Из пистолета или еще как-нибудь?
Смит откинулся на спинку стула.
– Как вы догадались?
– Это было не так уж трудно. Вы – мозг этой организации. На вашем месте я поступила бы точно так же.
– Понятно, – неопределенно протянул Смит. Ему еще не приходилось встречать человека, интересующегося, каким именно образом его собираются убить.
– Правда, это не в ваших интересах, – осторожно добавила Руби.
– Может, вы объясните почему?
– Пожалуйста. Раз уж я здесь и догадываюсь о ваших намерениях, я была бы последней идиоткой, если бы пришла к вам и села вот так, не приняв мер предосторожности.
– Каких именно?
– Я записала все, что знаю о КЮРЕ, и пристроила эту информацию куда надо.
– Это очень старый прием, – возразил Смит. – Он не сработает.
– Я знаю, что многие передают сведения адвокатам – на случай своей смерти. А вы заранее вызываете к себе адвоката – и концы в воду. Я сделала иначе. Если я умру, информацию о вас получит ЦРУ.
Глаза Смита сузились.
– Я прикинула, – продолжала девушка, – что моего адвоката вы можете упредить. Но ЦРУ? То-то будет им радость, когда они узнают, что вам сходит с рук такое, что им и не снилось. Им мылят шею за гораздо менее серьезные нарушения закона. Они не упустят случая свести с вами счеты. После этого никакой КЮРЕ не останется и в помине.
Смит тяжко вздохнул.
– А теперь взгляните на дело с другой стороны, – продолжала Руби.
– Нет никакой другой стороны!
– Уверяю вас, есть. Вы считаете, что я знаю кое-что про вашу организацию и что это для вас опасно. Но это лишь часть истины – я знаю о вас все.
– Как вам это удалось?
Она сделала жест в сторону соседней комнаты.
– Я была с ними на двух разных заданиях. Надо быть слепым и глухим, чтобы не понять, что происходит. Я знаю, кто вы и как вы действуете, что делает организация в целом, что делаете лично вы и эти двое. Я имею представление о размерах ваших расходов, о том, где прячет президент телефонный аппарат, по которому вызывает вас на разговор, и какой набирает номер. Вот так. Помимо вас самого, в мире нет, я думаю, человека, который знал бы о КЮРЕ больше, чем знаю я.
– Только этого и не хватало, – снова вздохнул Смит. – Женщины, которая знает так много и от которой нельзя избавиться.
– Хотите, я скажу, что вам надо делать? – спросила Руби.
– Что?
– Наймите меня на службу.
– Нанять вас? Но для чего?
– Я вам пригожусь. Не обязательно теперь. Я наблюдательна, все слышу и все замечаю. Когда вам понадобятся мои услуги в каком-либо особом деле, вы мне позвоните. Я неглупа и не болтаю лишнего.
– Можно мне подумать?
– Нет. Считайте, что вам повезло, – сказала Руби.
– Сколько вы хотите?
– Ваши предложения?
– Пять тысяч долларов.
– Смеетесь?! – возмутилась Руби. – Мне платили двадцать пять тысяч в ЦРУ, когда я там сотрудничала...
– За что? – спросил Смит. Его жалованье в начале службы в ЦРУ составляло семь тысяч долларов в год. Правда, это было очень давно.
– За то, что была под рукой. За три года они вызвали меня всего один раз, чтобы послать на этот остров, где я познакомилась с вашими сотрудниками. Я оказала вам услугу, а вернувшись домой, не трубила везде, какой я замечательный шпион, какую помощь оказала сверхважной организации.
– Я дам вам двадцать три тысячи, – набавил Смит.
– Тридцать, – сказала Руби.
– Поделим разницу: двадцать пять тысяч.
– Если уж делить точно, получится двадцать шесть тысяч пятьсот.
– Согласен, – уступил Смит, двигая кадыком. – Но это – грабеж!
– Зато теперь грабитель будет служить вам и очень скоро отработает эти деньги.
Предоставив Смиту удивляться своему заявлению, она открыла дверь в
