– Верно, животных.
– Правительственной политики геноцида животных. Может быть, это начало движения, которое навсегда свергнет коррумпированное американское правительство? Неплохо. Это может сработать. А когда предполагается начать демонстрацию?
– Минут через сорок пять или около того, – ответил оператор.
– Ладно, мы будем готовы. Запишем все и сообщим, что кинулись сюда, покинув частное торжество ради того, чтобы наши зрители видели правду. А что они там собираются делать?
– Как они сказали, взорвать атомную бомбу.
Загар с лица комментатора исчез мгновенно, кожа Ренса Ренфрю стала бледной.
– Здесь? – спросил он.
– Так они сказали.
– Слушайте, ребята. По-моему, мне потребуется еще кое-какое оборудование. Подождите здесь и хорошенько снимите все, что будет происходить, а я сейчас вернусь.
– А какое оборудование вам нужно?
– Кажется, мне понадобится глушитель на микрофон. А то у меня голос звучит очень хрипло.
– У меня был один в сумке, – отозвался оператор.
– И еще голубая рубаха. Эта белая выделяется слишком ярким пятном.
– И это у меня найдется.
– Еще новые ботинки. Мне нужна другая пара обуви, если я собираюсь лазить тут повсюду. Эти мне жмут. Так что я поеду за ними. А вы ждите меня и снимайте, если что-то произойдет.
– Ладно. Сколько это у вас займет?
– Не знаю. Самые удобные мои ботинки находятся в той квартире, где я обычно отдыхаю.
– Где же это?
– В Майами. Но я постараюсь вернуться как можно скорее.
Ренфрю прыгнул в свой лимузин и умчался. За его спиной два оператора разразились хохотом, но потом оператор заметил:
– Эй, послушай-ка, а может, нам тоже стоит побеспокоиться? Я хочу сказать, они ведь упоминали об атомной бомбе.
– Да ладно тебе. Эти дурьи головы не способны взорвать даже петарду на празднике Дня независимости, – отмахнулся главный оператор.
– Наверное, ты прав. А может, нам стоит предупредить людей в лабораториях? Ну знаете, угроза взрыва или как там?
– Нет, пусть спят себе. Ничего ведь не произойдет, может заявится несколько шумных пикетов – и все.
– Тогда какого черта мы сами тут ошиваемся? – поинтересовался ассистент.
– Ради сверхурочных. А ты как думал?
– Пойдет.
В комнате Римо зазвонил телефон, и Дара Вортингтон, не подумав, удовлетворенно и расслабленно потянулась к трубке.
– Оох, – спохватилась она. – Наверное, мне не следовало бы.
– Наверное, – ответил Римо. – Это мне звонят.
– Откуда ты знаешь?
– Есть такой тип, который всегда звонит мне, когда мне хорошо. Точно у него есть антенна, улавливающая это на расстоянии. Думаю, он просто боится, что у меня будет передозировка счастья, вот и спасает от страшной судьбы.
Он поднес трубку к уху.
– Да, – произнес он.
– Римо, – зазвучал в трубке кислый голос Смита. – Это...
– Да-да, тетушка Милдред, – перебил Римо, использовав одно из кодовых имен, которыми Смит подписывал свои сообщения.
– Это очень серьезно. Вы один?
– В достаточной степени, – несколько расплывчато ответил Римо.
– Произошло очень серьезное ограбление, – сказал Смит.
– Я уже занят другим делом, – ответил Римо.
– Это может оказаться тем же самым делом, – сказал Смит. – Ограблено было атомное хранилище. Пропавший объект – микронный компонент блока расщепления и детонатор.
– А кто-нибудь из говорящих по-английски знает, что было украдено? – поинтересовался Римо.
– Это означает небольшой портативный атомный снаряд и взрыватель к нему.
– Ладно, что я могу сделать?
– Воров никто не видел, поэтому мы ничего не можем о них сообщить, – сказал Смит. – Но мне только что передали, что некоторые средства массовой информации получили сообщение о готовящейся сегодня вечером акции против лабораторий МОЗСХО.
– Ага. Тучи сгущаются, – заметил Римо. – И чем вся эта петрушка грозит?
– Если атомный снаряд взорвется, будет уничтожена вся животная и растительная жизнь на двадцать миль вокруг, – ответил Смит. – Не говоря уже о катастрофическом воздействии на окружающую среду.
– Ну-ка скажите, Палата представителей пострадает, если он взорвется?
– Безусловно.
– Тогда я, пожалуй, лучше пойду посплю, – заявил Римо.
– Это серьезно, – предупредил Смит.
– Ладно, я вас понял, – Римо скользнул мимо Дары Вортингтон и натянул брюки. – Я погляжу, что у нас тут делается. Что-нибудь еще?
– Мне почему-то кажется, что и этого вполне хватит, – отозвался Смит.
Римо положил трубку и похлопал Дару по обнаженной попке.
– Прости, дорогая. Но что-то надвигается.
– Снова? Так быстро? Как мило.
– Работа, – ответил Римо. – Так что держись.
– Твоя тетя Милдред, похоже, довольно требовательная особа, – заметила Дара. – Я слышала, как ты ее так назвал.
– Именно, – подтвердил Римо. – И весьма.
Он задумался над тем, стоит ли предупреждать Дару о подложенной бомбе, но потом решил не делать этого. Все равно, если ему не удастся обнаружить бомбу, шансов выжить не будет практически ни у кого.
Римо прошел в соседнюю комнату, где на полу лежал Чиун, завернувшись в тонкое одеяло, стянутое с кровати.
– Не спишь, папочка? – спросил Римо.
– Спать? Как можно спать, когда тебя просто оглушает шум спаривающихся в соседней комнате лосей?
– Прости, папочка. Так уж вышло.
