науку?
Перривезер посмотрел на Чиуна, потом в замешательстве глянул на Римо.
– Мое мнение столь же хорошо, как и чье-либо иное, – раздраженно ответил Римо. – Так какие же опыты с козявками вы проводите, мистер Перивинкль?
– Перривезер, – поправил тот. – И пожалуйста, говорите «насекомые». «Козявка» звучит так... – он смолк и вынужден был сделать несколько глубоких вздохов, чтобы успокоиться. – Они не козявки. Они насекомые, – закончил он наконец. – А после вашей блистательно проделанной работы с жуком Унга я поспешил предупредить вас о еще большей опасности, которую мне удалось обнаружить в ходе моих экспериментов.
– Что же это такое? – спросил Римо.
– Я лучше непосредственно покажу вам, – ответил Перривезер. Он придвинулся поближе, и Римо ощутил запах разложения и гнилой пищи, исходивший от кожи этого человека. – Мне известно, что у вас тут были хлопоты с террористами. Так вот, с тех пор, как я начал работать над своим последним экспериментом, мне тоже несколько раз угрожали. Сегодня ночью я ожидаю нападения на свою лабораторию.
– Вам придется рассказать мне что-нибудь о содержании вашей работы, – обратился Римо к Перривезеру. – И пожалуйста, прошу вас, встаньте с подветренной стороны.
– Ничего ему не говорите, – предупредил Перривезера Чиун. – Через две минуты он все забудет. Этот тип никогда ничего не помнит.
Между этими двумя происходило нечто непонятное Перривезеру, поэтому он решил обращаться только к Римо.
– Речь идет о новой разновидности насекомых, – сказал Перривезер. – Они очень быстро размножаются, и, если моя догадка верна, за несколько недель могут овладеть всей планетой.
– Тогда почему вы улыбаетесь? – спросил Римо.
– Наверное, просто нервы сдают, – ответил Перривезер.
Он хлопнул себя ладонью по губам. А Римо отметил, что пальцы у этого человека длинные, тонкие и угловатые, точно паучьи ножки.
– Нам лучше пойти и самим посмотреть на это существо, – сказал Римо.
– По-моему, это очень важно, – заметил Перривезер, – мой личный самолет ждет нас.
Римо отозвал в сторону Чиуна.
– Поговори с ним несколько минут. Я хочу связаться со Смитти и проверить этого типа.
– Хорошо, – ответил Чиун. Когда Римо направился к дверям, Чиун окликнул его:
– Ты можешь передать яйцекладущей, чтобы она возвращалась на свой пост. Хи-хи. Яйцекладущая. Хи-хи.
Римо набрал номер и долго прислушивался к гудкам, тем временем его вызов передавали из Олбани через Денвер и Торонто, пока наконец не зазвонил телефон на острове Сент-Мартин на Карибах.
– Алло? – ответил дрожащий голос.
Римо помедлил, прежде чем ответить.
– Кто это? – спросил он с подозрением.
– Это Берри, – ответил хнычущий голос. – Наверное, вы звоните доктору Смиту?
– Возможно, – с опаской ответил Римо.
– Я передам ему, что нужно. Его здесь нет. А мне так хотелось бы, чтобы он уже вернулся. Мне так его не хватает.
– Что за Берри? Кто вы? – спросил Римо.
– Берри Швайд. Я лучший друг доктора Смита. Самый близкий его друг. А вас ведь зовут Римо, правда? Чем я могу быть вам полезен?
– Когда Смитти должен вернуться?
– Не знаю. Мне так хочется, чтобы он уже был тут. Я так не люблю разговаривать по телефону, – ответил Берри Швайд.
– Передайте ему от меня сообщение, ладно? – сказал Римо.
– Давайте. Я запишу.
– Передайте ему, что я хочу получить сведения о человеке по имени Перривезер. Валдрон Перривезер Третий.
– Это имя начинается с 'П'? – переспросил Берри.
Римо повесил трубку.
В особняке Перривезер повел их мимо сияющей белизной лаборатории в темный коридор.
– Разве вы не хотели, чтобы мы осмотрели лабораторию? – спросил Римо.
– Через пару минут. Но сначала я хотел бы показать вам кое-что другое. Вон там есть комната. Пойдемте за мной.
– Здесь пахнет чем-то нехорошим, – сказал Чиун по-корейски, пока они шли в нескольких шагах позади Перривезера по пыльному, устланному ковром коридору.
– Возможно, это его ногти, – также по-корейски ответил Римо. – Ты обратил на них внимание?
– Однако ж его одежда безукоризненна.
– А что это за болтовня, будто Дара – яйцекладущая? – спросил Римо.
– Ах, это, – отмахнулся Чиун.
– Да, именно это.
– Когда говоришь о белой женщине, все сойдет, – ответил Чиун.
– Будем считать, что я этого не слышал, – сказал Римо.
– Он пришел в ярость, когда ты употребил слово «козявки», – заметил Чиун.
– Странно для человека, который все время с ними работает. Может, он держит их у себя под ногтями в качестве домашних животных.
– Тише, – зашипел по-корейски Чиун.
– Что такое?
– Из комнаты в конце коридора доносятся какие-то звуки.
Римо напряг слух. Старик прав. За толстой дверью в конце коридора кто-то дышал. Судя по звуку, кто-то очень большой. По мере их приближения дыхание становилось все громче.
– Может, кто-то храпит, – сказал по-корейски Римо. – Судя по тому, как выглядит это место, сон здесь – самое большое развлечение.
Чиун не улыбался.
– Что там, Чиун? – спросил Римо. – Что за зверь?
– Два существа, – ответил Чиун.
Шум стал громче. Воздух со свистом вырывался из легких, так что казалось, будто легкие эти – из бетона. Приблизившись к двери, Римо и Чиун почувствовали, что за ней таится нечто ужасное. Воздух стал холоднее, появился отвратительный запах.
– Следи за дыханием, – коротко бросил Чиун по-корейски.
Зловоние клубилось вокруг них точно дым.
Перривезер отступил в сторону от дверного проема.
