Мастер Синанджу послушно нажал на другую педаль. Завизжали тормоза; машина начала снижать скорость.
– Оставайся в этом ряду! – пронзительно, в тон тормозам, завизжала Анна, успев подумать: если она обучит Мастера Синанджу водить автомобиль и останется при этом живой и здоровой, следующим ее шагом будет возвращение в Россию с рапортом о невыполненном задании. Даже если ей придется для этого пересечь Атлантику вплавь.
– Почему я должен оставаться в этом ряду? – с тем же Детским интересом спросил Чиун. – Соседний ведь совершенно свободен.
– Потому что по соседнему машины едут нам навстречу, – объяснила Анна. – Видишь толстую желтую линию? Так вот, ее нельзя пересекать.
– Когда они увидят за рулем меня, то остановятся и освободят мне дорогу. Американские водители все такие. Они вежливые.
Первый же американский водитель, появившийся в поле их зрения, резко свернул с дороги, чтобы избежать столкновения, и въехал прямо в окаймлявшие участок шоссе кусты.
– Видала? – с торжеством вопросил Чиун. – Вежливость! Это – национальная черта американцев. Этот водитель понял, что я – новичок, и такс... тактично уступил мне дорогу.
– Хорошо, если он остался в живых, – покачала головой Анна. – Но не уверена, что нам повезет больше.
Следующему водителю пришлось вырулить на встречную полосу. Развернувшись, он погнался за машиной Чиуна, ругаясь во всю глотку и производя высунутой из окна рукой жесты самого оскорбительного свойства.
– Этот тоже вежливый? – спросила Анна.
– Он едет на японской машине. А японцы все грубияны. Я знаю их.
– Но сам он, по-моему, американец, – заметила Анна Чутесова, с трудом переводя дух; голова слегка кружилась от сознания того, что только что они находились на волосок от смерти. К тому же начинал действовать на нервы орущий сзади маньяк. – В Америке иногда решают конфликты на дорогах с помощью пули. Я сама читала об этом в “Правде”. Как насчет такого способа, Чиун?
– Предоставь это мне, – заверил ее кореец. – Я веду машину уже двадцать минут и полностью овладел этим нехитрым занятием.
– Обычно такой опыт достаточным не считается.
– Ну, еще Римо учил меня немного, но потом ему надоело, и я начал учиться сам.
– А чему он успел научить тебя?
– Что в мире существуют два разных вида водителей. Те, кто ездит по правилам, и те, кого лучше избегать.
– Это и я могла тебе сказать.
– А как они различаются – знаешь? Анна вцепилась в ремень безопасности.
– Не знаю. А как?
– Помпончики, – изрек Чиун важно.
– Пом... что?!
– Если под зеркалом, – затянул нараспев Чиун, – висят меховые помпончики, это верный признак съехавшей крыши. Так сказал Римо Уильямс, все бросающий на полпути.
Анна невольно посмотрела в зеркало на преследующую их машину. Сквозь ее ветровое стекло ясно просматривалась пара болтающихся разноцветных меховых шариков.
– В таком случае с тем, что у нас на хвосте, нужно быть поосторожнее.
Истолковав ее слова как руководство к действию, Мастер Синанджу снова нажал на газ. Впереди показалась встречная машина, и чтобы пропустить ее, Чиуну пришлось съехать на свою полосу. Таким манером он пропустил три автомобиля и, кажется, начал входить во вкус.
– О! – такова была его реакция на приближающийся громадный трейлер.
– Что такое? – почуяв неладное, забеспокоилась Анна.
– Гляди.
Водитель грузовика начал сигналить еще за четверть мили; Чиун, однако, не обращал на это никакого внимания.
В зеркале Анне была хорошо видна преследующая их машина; глаза водителя, остервенело вцепившегося в руль, горели ненавистью.
Мастер Синанджу дождался той самой секунды, после которой должно было последовать столкновение, – и именно в эту секунду водитель трейлера начал сворачивать на соседнюю полосу, чтобы избежать его.
Однако Чиун свернул первым. Грузовик дернулся, затем плавно восстановил курс.
У преследовавшей их машины, однако, такого простора для маневра не было. У ее водителя остался сомнительный выбор – бампер трейлера или ограждение шоссе. Водитель предпочел ограждение, и его машина, разнеся барьер в клочья, перевернулась на бок, проехала метров десять по земле и застыла, окруженная облаком рыжей пыли.
– Теперь он будет водить машину осторожнее, – удовлетворенно кивнул Чиун.
Анна вжалась в переднее сиденье. Она уже не чувствовала ни негодования, ни страха – ей было все равно. Она лишь надеялась, что когда-нибудь эта поездка закончится.
Мастер Синанджу не снижал скорости на протяжении всего пути до Нью- Йорка, но на подъезде к городу движение усилилось.
– Боюсь, я не смогу вовремя остановиться, – пожаловался Чиун.
– Что? – не поняла Анна.
– Эти глупцы впереди меня. Похоже, они не собираются съезжать с дороги.
– Какие глупцы? – Анна недоуменно нахмурилась.
И тут она увидела. Все шоссе перед ними было забито машинами – бампер к бамперу, словно их остановила невидимая рука. Сотни две, а может, и больше...
Равнодушие Анны как рукой сняло. Теперь она хотела всего – хотела жить, хотела выполнить задание и меньше всего хотела стать первым звеном в смертельной цепочке...
Нырнув вниз, она нашарила педаль тормоза и надавила на нее со всей силой своих изящных мускулистых рук.
– А-и-и-и-и! – в восторге возопил Мастер Синанджу, когда машина начала сбавлять ход.
Остановились они вплотную к заднему бамперу ближнего к ним “линкольна” – между ним и передним бампером машины Чиуна едва можно было просунуть газетный лист. Анна Чутесова без сил опустилась на сиденье. Мастер Синанджу с одобрением посмотрел на нее.
– Хорошо получилось! – Он снова удовлетворенно кивнул. – Почти так же хорошо, как у Римо. Он сделал то же самое, после чего у него вдруг разом пропал интерес к занятиям со мной.
– Дальше поведу я, – собрав последние силы, выдохнула Анна.
– Вот и он тогда так сказал. – Чиун возмущенно вцепился в руль, давая понять, что ни за что его не уступит. – Слово в слово. И когда я по глупости уступил ему, он так и не дал мне больше править этой повозкой.
– А чего вдруг ты вообще захотел править ею?
– Я же тебе говорил. Я хочу быть как американец.
