человека. И Мастер Сам сказал этому человеку: “Возвращайся к своему государю и скажи, что ты научился только прятаться и передвигаться незаметно для других, а заодно объясни, что Мастер Синанджу убивает ради денег, а не для того, чтобы просвещать императоров”.
– А как его звали, того человека? – заинтересовался Смит.
– Почему это вас интересует?! – сердито воскликнул Чиун. – Какое это имеет значение?
– Просто как исторический факт, – ответил Смит. – Ведь этот человек стал основателем ниндзютсу.
– Основателем? – возмутился Чиун. – Он ничего не основал, он все украл! Вы что, не слушали меня? Вот все вы, белые, такие!
– М-м-м... Не обращайте внимания, – поспешно произнес Смит. – Я потом сам уточню. Но вы мне еще не сказали, почему ниндзя всегда в маске.
Чиун смягчился.
– Ну, хорошо, – сказал он, успокоившись. – Это случилось спустя много лет, когда из Японии потекли слухи о появлении новой секты убийц-ассасинов, которые носят все черное и называются ниндзя. Тогда Мастер Сам инкогнито поспешил назад в Японию с целью получить представление о новом конкуренте. И он обнаружил крошечную шайку ниндзя, главой которой был тот самый ничтожный воришка – он-то и обучил остальных. Конечно, они были неуклюжие, как обезьяны, но дело не в этом: они перехватывали работу, которую должны были поручать Синанджу.
– Естественно, на сей раз Мастер Сам всех их убил, – предположил Смит, зная, что Мастера Синанджу ни перед чем не остановятся, если что-то угрожает их благосостоянию.
Чиун оборвал красноречивую тираду на полуслове и вперил в доктора Харолда В. Смита пронзительные карие глаза. Смит поежился, словно холодные струи дождя каким-то образом проникли через окно и потекли ему за шиворот. Он вопросительно вскинул голову.
Чиун помотал в ответ головой и продолжил рассказ с нотками нетерпения в голосе.
– Мастер Сам в гневе навис над злосчастным воришкой, но убивать не стал. Вместо того он сказал: “Ты посмел украсть нечто более вечное, чем рубин, – ты украл мудрость. Я мог бы тебя убить, ниндзя, но ты – всего лишь ребенок, подражающий взрослым, и я тебя не трону. Зато вот тебе мое проклятие: ты – вор, и я проклинаю тебя и тех, кто придет за тобой, и все вы отныне обречены скрывать свое лицо от позора. Если же хоть один из вас и ваших потомков осмелится творить свое воровское дело с открытым лицом, Мастер Синанджу ни на миг не потерпит вас на этой земле!” Вот почему и по сей день так называемые ниндзя всегда стыдливо прячут лицо.
Чиун удовлетворенно сунул руки в широкие рукава.
– Одного я все же не понимаю, – осторожно начал Смит.
Чиун наморщил лоб.
– Мне кажется, я ничего не упустил.
– Почему Мастер Синанджу не поубивал этих ниндзя?
– Потому что ему за это никто не платил! – завопил Чиун, как потерявший терпение учитель кричит на бестолкового ученика.
– Но ведь, не устранив их, он поставил под угрозу будущие заработки и трудоустройство Мастеров Синанджу! – уперся Смит. – Может, лучше было их убить?
– Именно так описана эта история в хрониках моих предков, – вызывающим тоном ответил Чиун. – Спрашивать о том, что не написано в этих свитках, считается дерзостью.
– Прошу прощения, – упорствовал Смит. – Я полагал, что это резонный вопрос.
– Резонный? Я не сомневаюсь, что у Мастера Сама были все основания решить дело так, как он решил. Должно быть, он просто забыл упомянуть об этих мотивах в хронике.
– Хроника... – вдруг произнес Смит.
Взгляд его упал на письмо с подписью “Тюльпан”. Оно было отправлено из Южной Кореи. Смита это сразу озадачило, но тогда его внимание было приковано к содержанию письма. Теперь до него стал доходить весь смысл этого штемпеля.
Он поднял глаза и обратился к Мастеру Синанджу с новым вопросом:
– Вы упомянули хроники, написанные вашими предшественниками. Должен ли я сделать из этого вывод, что вы так же регулярно фиксируете все, что происходит с вами на службе у Соединенных Штатов?
– Да, и во всех подробностях, – гордо изрек Чиун.
– Ясно. А где сейчас эти записи?
– В Синанджу. Прежде я возил их с собой, но в последний раз, когда я возвращался к этим берегам, я был лишен возможности их взять. Но не волнуйтесь, Император Смит, память у меня отменная. Когда я немного освобожусь и пошлю кого-нибудь за моими свитками, то непременно занесу туда все, что происходило в этот, последний год моей службы на вашу светлость. Да, кстати, – он извлек из глубин своего костюма перехваченный синей лентой свиток, – я закончил составление нового контракта. Здесь не хватает только вашей подписи – и можете быть уверены, что в следующем году у вас будет достойный слуга.
– Оставьте на столе, – сказал Смит. – Я потом прочту, и мы все обсудим.
– Но он слово в слово воспроизводит то, о чем мы договаривались устно! – запротестовал Чиун.
– Не сомневаюсь, – ответил Смит. – Но если вы посмотрите в окно, то увидите, что наступает рассвет. Мы просидели здесь всю ночь. Прежде чем заняться таким серьезным делом, мне необходимо отдохнуть.
– Я могу прочесть вслух, – настаивал Чиун. – Вам нет нужды напрягать свои царственные очи.
– Я лучше сам его прочту, когда мне будет удобно, если вы не против, – не поддавался на уговоры Смит.
Мастер Синанджу помедлил, но вспомнил, что дважды за эту ночь уже позволил себе резкие слова в адрес Императора Смита. С контрактом вполне можно повременить, несколько часов ничего не изменят.
Он нехотя положил свиток на стол и поклонился.
– Буду покорно ожидать вашего решения, – сказал он.
– Благодарю, – ответил Смит.
Когда Мастер Синанджу удалился, Смит еще раз изучил лежащий перед ним конверт. Да, это вполне вероятно. Информация о КЮРЕ никоим образом не могла просочиться через администрацию Соединенных Штатов – ни нынешнюю, ни какую-нибудь из бывших. За долгие годы на посту руководителя тайной организации Смиту ни разу не пришло в голову, что все это время Мастер Синанджу фиксирует каждое свое задание в письменном виде. События последнего года привели к тому, что его записи остались без присмотра – и вот результат.
Пока трудно было сказать, чем все кончится, но КЮРЕ еще нельзя считать обреченным. Все зависит от того, выполнит ли новый президент свое обещание. Зная политиков, Смит бы за это не поручился.
Смит взглянул на часы и решил подождать еще часок, а потом доложить новые данные президенту. Будить его ни к чему. Вспомнив о том, что вот-вот должна прийти на работу секретарша, Смит убрал терминал КЮРЕ в стол.
Секретарша, как всегда, была пунктуальна. Прежде чем войти в кабинет Смита, она постучалась. Это была дородная женщина средних лет в бифокальных очках, волосы ее были собраны в аккуратный пучок.
– Доброе утро! – сказала она и поставила на стол стаканчик сливового йогурта и пакет ананасного сока без сахара. – Я захватила вам завтрак.
