Над выступом показалась гигантских размеров морда – будто кит выбросился на берег. Чудовище плотоядно обозревало окрестности, прищурив раскосые глаза на рябоватой смуглой физиономии.
– Нуич! – ахнул Римо.
– Послушай... – начал Чиун.
– Отец! Отец! – Голос звучал тонко и грустно, но разносился далеко.
– Это Перселл. Что он задумал? – недоумевал Римо.
Чиун крепко сжал его за запястье.
– Слушай меня, сын мой. Я думаю, нам надо отсюда убираться.
– Ни в коем случае! Там, наверху, Голландец. Я не затем проделал весь этот путь, чтобы ты меня повернул назад.
– Он дошел до предела!
– Это не новость. – Римо вырвал у Чиуна руку, но тот опять схватил ее.
– Ты не понимаешь! Он свихнулся! Понаблюдай. Прислушайся к его музыке!
Лицо Нуича, по-прежнему щерясь безмолвной и хищной улыбкой, поднялось вверх, подобно воздушному шару. Снизу к нему на канатах было привязано человеческое тело, оно казалось совсем крошечным. Шар под названием “Нуич” взмыл высоко в пурпурное небо, там он лопнул и исчез.
– По-моему, он просто играет воображением, – произнес Римо.
– Обрати внимание на небо: оно темно-красное, а это цвет больного разума.
– Вот и отлично! Тем легче с ним будет справиться!
– Но зато ему теперь нечего терять! – предостерег Чиун.
– Если хочешь, Чиун, оставайся здесь. В любом случае, не встревай.
Чиун отпустил руку Римо.
– Очень хорошо. Ты сам это выбрал. Но внизу я ждать не останусь! Я уже однажды ждал у подножия горы Пэктусан. На сей раз я поднимусь со своим сыном на самый верх.
– Очень любезно с твоей стороны.
Римо возобновил восхождение.
Чем выше они взбирались, тем круче становился склон. Было тепло, хотя с моря дул свежий ветер. Внизу, насколько хватало глаз, простиралась голубовато-зеленая гладь, но небо над головами смыкалось все ниже, словно бархатный полог.
Римо первым выбрался на карниз, где лежали развалины замка. Некогда его стены ощетинивались зубцами до самых небес, ныне уцелела одна-единственная башня, а остальные обрушились и лежали в руинах, подобно городу, покинутому жителями много тысяч лет назад.
Посреди развалин расхаживал Голландец. Он был в своем неизменном пурпурном наряде, волосы его были коротко острижены и стояли торчком, напоминая карикатуру с изображением человека, сунувшего пальцы в электрическую розетку.
Римо вскарабкался на гранитную глыбу и прокричал своему заклятому врагу:
– Перселл!
Тот не ответил. Его внимание приковывало что-то высоко в небе.
Римо поднял глаза – высоко над головой в утреннем небе сияла Венера, как бриллиант в шкатулке ювелира.
Чиун встал у Римо за спиной.
– Что он делает? – спросил он.
– Понятия не имею! Просто смотрит на небо.
– Нет, не на небо, а на звезду.
Голландец обличающе воздел к яркому пятну утренней звезды указательный палец.
– Взрывайся! Почему ты не взрываешься?
– Ты прав, – сказал Римо. – У него совсем крыша съехала.
– Мы должны его остановить! – объявил Чиун.
– Это моя идея! – решительно возразил Римо и двинулся вперед.
Чиун поспешил за ним следом.
– Нет, только не из мести! Не забывай о других его способностях! Он ведь не только на иллюзии мастер!
– Верно, еще он умеет вызвать пожар или взрыв, для чего ему достаточно одной силы воображения.
– А сейчас он пытается силой воображения взорвать Венеру.
– Неужто получится? – Римо вдруг остановился. Мысль о том, что может произойти, лишила его прежней решимости.
– Мы не можем стоять тут и ждать. Если у него это выйдет, он не остановится на Венере. Он уничтожит все до единой звезды в небе, пока вся наша Земля не погрузится в вечное безмолвие. Тогда он уничтожит и Землю тоже. Мне известно, что значит помешательство. Он наделен большой властью, Римо, против которой наши с тобой жизни – ничто. Скорей!
Мастер Синанджу устремился вперед, но Римо его опередил.
– Перселл! – проревел он. Голос его эхом отдавался от каменных развалин. – Перселл! Отвлекись – я пришел за тобой!
Голландец обратил к нему свои неестественно-голубые глаза. Было такое впечатление, что он их с трудом сфокусировал.
– Через минуту я буду твой, мой давнишний враг! Оказывается, для того чтобы разрушить звезду, требуется больше усилий, чем я думал.
– У тебя нет этой минуты! – Римо спрыгнул с камня вниз.
– Бери его спереди! – бросил Чиун, а сам стал заходить сзади.
Голландец растерялся и решил отбить сначала Чиуна. Но Римо оказался проворнее: он сгреб Голландца двумя руками, ухватившись за подмышку и ногу, и крутнул его в воздухе, как веретено. Тот умудрился остановить свой немыслимый пируэт, выставив вперед руку и схватив Римо за горло. Тем самым он сообщил Римо свою инерцию, и тот с размаху влетел в полуразрушенную башню.
– Я сильнее тебя! – возвестил Голландец, поднимаясь с земли. Его слегка пошатывало. – Я Голландец! Мне достаточно мысленного усилия, чтобы уничтожить Вселенную!
Мастер Синанджу видел, что Римо лежит без движения. Жив он или уже нет – на выяснение сейчас не было времени. Чиун бросился на Голландца: настал черед четвертого удара.
Голландец развернулся и, слегка присев, принял боевую стойку. Но Чиун не стал занимать оборону. Пускай себе бьет – Мастер Синанджу все равно нанесет свой последний удар.
Нога Чиуна опустилась Голландцу на колено в тот самый момент, как ладонь Перселла наотмашь пришлась Чиуну в висок. От удара Чиуна развернуло. Оба упали.
– Ты, кажется, решил занять сторону Шивы? – сказал Голландец, силясь подняться. – Не стоило тебе этого делать! Ты мог бы стать отцом самому богу! – И Голландец отвернулся от распростертого тела Чиуна, вновь обратив взор на манящую утреннюю звезду, Венеру.
Чиун видел, как он воздел руки к небу – сначала словно в мольбе, затем все более гневаясь. Лицо его исказилось гримасой ярости. Было такое впечатление, что небо содрогнулось.
В этот миг раздался другой громоподобный голос. Это был единственный голос, которого Мастер Синанджу по-настоящему страшился.
–
Мастер Синанджу улыбнулся зловещей улыбкой. На остатках крепостной
