– Может, не стоит его беспокоить, Грюндли? – донесся из-за двери приглушенный голос Девона. – Возможно, он спит…
– Тогда ему лучше проснуться, и побыстрее! – ответила пюмиха.
Эпло упрекнул себя за оплошность: в Лабиринте подобный промах мог бы стоить ему жизни. Он подкрался к двери и распахнул ее так внезапно, что гномиха колотившая в дверь рукоятью боевого топора, кувыркнулась через порог.
– Ну? Чего надо? – неприветливо спросил Эпло.
– Мы… мы вас разбудили… – пролепетала Элэйк, переводя взгляд с Эпло на смятую постель. Девон начал заикаться от волнения.
– П-простите. Мы не хотели…
– Корабль увеличил скорость, – заявила Грюндли, с подозрением смотревшая на Эпло. – А ты опять светишься.
Эпло ничего не сказал, лишь посмотрел на Грюндли в надежде, что она поймет намек и уберется. Элэйк и Девон уже пятились обратно.
Но Грюндли было не так-то легко запугать. Она вскинула топор на плечо, прочно утвердилась на качающейся палубе и посмотрела Эпло прямо в лицо.
– Мы приближаемся к змеям-драконам, да?
– Возможно, – ответил Эпло и попытался закрыть дверь, но коренастая фигура Грюндли перекрыла дверной проем.
– Мы хотим, чтобы ты сказал нам, что делать. «Какого дьявола! Откуда мне знать, что делать? – захотелось закричать Эпло. – Даже в Лабиринте редко бывало хуже. А этим змеям достаточно вылить на меня ведро морской воды, чтобы мне пришел конец!»
Менши молча стояли и с доверием смотрели на него (ну, двое – с доверием), и в их молчании была надежда.
Откуда у них эта надежда? И вправе ли он уничтожить ее?
«А с другой стороны, – холодно напомнил он себе, – они могут пригодиться». У него уже созрел один план…
– Входите, – неохотно сказал он и распахнул дверь. Менши вошли.
– Садитесь.
В комнате была только кровать. Элэйк посмотрела на смятую постель, все еще хранящую тепло тела Эпло, покраснела и замотала головой.
– Нет, спасибо. Я постою. Я не думаю…
– Садись! – мрачно приказал Эпло.
Элэйк села, примостившись на самом краешке кровати. Девон уселся радом с ней, не зная, куда девать свои длинные ноги. (Гномы делают низенькие кровати.) Грюндли плюхнулась у изголовья, болтая ногами и шаркая пятками по палубе. Все трое серьезно и торжественно смотрели на Эпло
– Давайте сперва уточним одну вещь. Я знаю о змеях-драконах не больше вашего. Возможно, даже меньше.
– Они с тобой разговаривали, – сообщила ему Грюндли.
Эпло пропустил это замечание мимо ушей.
– Тише, Грюндли, – прошептала Элэйк.
– Что нам нужно сделать, чтобы защитить себя: в самом общем смысле. Ты, – Эпло посмотрел на эльфа, – лучше продолжай притворяться девушкой. Закрой лицо шарфом и не снимай его. И держи язык за зубами. Помалкивай и предоставь мне вести разговоры.
Теперь что касается тебя… – Эпло многозначительно посмотрел на гномиху.
Грюндли вскинула голову. Она нервно постукивала топорищем о палубу. Топор напомнил Эпло кое о чем.
– Есть ли на корабле оружие? Меньше, чем это. Вроде ножей?
Грюндли презрительно фыркнула.
– Ножи – это для эльфов. Гномы не пользуются таким хилым оружием.
– Ну на судне все-таки есть ножи, – заметила Элэйк. – На камбузе.
– Кухонные ножи, – пробормотал Эпло – Они хотя бы острые? Сможет ли Девон спрятать нож за пояс? Сможешь ты спрятать его… куда-нибудь, – Эпло показал на облегающий наряд Элэйк.
– Конечно, они острые! – заявила Грюндли с чувством оскорбленного достоинства. – Когда это гномы делали тупые ножи? Но они могут быть острыми, как этот топор, и все-таки не проткнут шкуру этих вонючих тварей.
Эпло помолчал, думая, как бы помягче сказать то, что он имел в виду. Наконец он решил, что мягкость тут неуместна.
– Я не предлагаю вам использовать ножи против змеев. – Он не стал ничего добавлять, надеясь, что они поймут и так.
Они поняли… через несколько мгновений.
– Ты имеешь в виду, – сказала Элэйк, испуганно расширив глаза, – что мы должны использовать ножи против, против… – Она запнулась.
– Против себя, – закончил за нее Эпло, решивший поставить их перед фактом. – Иногда смерть может быть избавлением.
– Я знаю, – сказала Элэйк и содрогнулась. – Я видела своих соплеменников, убитых змеями.
– Я тоже видел эльфа, которого замучили змеи, – добавил Девон.
Грюндли ничего не сказала. Даже настырная гно-миха выглядела подавленной. Девон глубоко вздохнул.
– Мы понимаем, о чем вы говорите, и благодарны вам, но я не уверен, что мы сможем..
«Сможете, – хотел ответить Эпло. – Когда ужас и мучения станут большими, чем вы сможете вынести, вы будете готовы на все, лишь бы это прекратилось».
«Но как я могу сказать им об этом? – с горечью подумал патрин – Они же дети. Что они знают о боли и страданиях, кроме занозы или шишки на лбу?»
– Может быть. – Девон прикусил губу. Он очень старался быть храбрым. – Может быть, вы покажете нам, как это делается? – Он посмотрел на девушек – Не знаю, как Элэйк и Грюндли, а я никогда… не делал ничего подобного. – Эльф печально улыбнулся – В этом я полная неумеха,
– Не нужно ножей, – сказала Элэйк – Я не хотела говорить, но у меня есть с собой одна трава. Щепотка этой травы облегчает боль, но, если сжевать целый лист..
– …Это облегчит вам переход к лучшей жизни, – закончила за нее Грюндли. Они посмотрела на Элэйк с невольным уважением – Я и не знала, что ты способна на такое. – Тут ее посетила новая мысль. – А почему ты не хотела говорить нам об этом?
– Я сказала бы – потом, – ответила Элэйк – Я дала бы вам выбор. Ведь я уже говорила, – тихо добавила она, глядя на Эпло, – я видела своих убитых соплеменников.
Тут Эпло понял, что Элэйк влюблена в него. Это открытие нисколько его не обрадовало, скорее даже наоборот. Ну почему именно он? Хотя какая ему разница, разобьется ли ее сердце? В конце концов, она всего лишь менш. Но под ее взглядом Эпло подумал, что, пожалуй, ошибся, принимая ее за ребенка.
– Отлично, Элэйк, – произнес Эпло, стараясь, чтобы его голос прозвучал как можно более холодно и безразлично. – Спрячь эти травы так, чтобы змее не могли их найти.
– Да, конечно. Они лежат..
– Нет! – Эпло вскинул руку. – Не говори, где они. Чего мы не знаем, того из нас эти твари не вытянут. Спрячь яд в надежное место и держи его в секрете.
