наброшенном поверх соломенной подстилки в углу комнатки. Позади нее стоял мальчик и смотрел на монаха круглыми глазами. Женщина, проследив его взгляд, широко распахнула дверь.
— Моя жизнь! — Она горько рассмеялась. — Вот моя жизнь! Грязь и убожество. Суди сам, брат. Я молодая вдова с двумя маленькими детьми, оставшаяся без средств к существованию. Я не могу пойти работать, потому что боюсь оставлять детей одних, поэтому беру на дом шитье. Денег едва хватает, чтобы платить за эту кошмарную лачугу.
— Как тебя зовут, госпожа? — мягко спросил Рис.
— Камилла, — мрачно ответила она.
— Ты думаешь, Ллеу тебе поможет, Камилла?
— Мне нужен муж, — сказала женщина твердо. — Моим детям требуется отец.
— А что с твоими родителями? — продолжал выяснять Рис.
Камилла покачала головой:
— Я одна на всем свете, брат, но осталось уже недолго. Ллеу обещал жениться на мне. Я сделаю все, чтобы удержать его. Что же касается опасности… — Она усмехнулась. — Может быть, он слишком много пьет, но в остальном совершенно безобиден.
Младенец у нее за спиной захныкал.
— Мне нужно успокоить ребенка… — Камилла снова попыталась закрыть дверь.
— Ллеу вовсе не безобиден, — с жаром произнес Рис. — Ты слышала о Чемоше, Боге Смерти?
— Я ничего не знаю о Богах, брат, мне на них наплевать! Так ты уйдешь сам или мне позвать городскую стражу?
— Ллеу не женится на тебе, Камилла. Он оплатил место на корабле, идущем в Устричный. Он покидает Новый Порт завтра.
Женщина пристально посмотрела на него. Ее лицо побледнело, губы задрожали.
— Я тебе не верю. Он обещал! Уходи! Просто уходи!
Младенец уже надрывался вовсю. Мальчик как мог пытался его успокоить, но тот не желал успокаиваться.
— Подумай о том, что я тебе сказал, госпожа Камилла, — умолял Рис. — Вы не одиноки. Недалеко отсюда находится Храм Мишакаль. Вы недавно проходили мимо него. Обратись к жрецам Целительницы. Они помогут тебе и твоим детям.
Но Камилла оттолкнула его и ударила ногой по посоху.
— У Ллеу на груди знак, — продолжал Рис. — Отметина, похожая на выжженный отпечаток женских губ. Он попытается заставить тебя отдать душу Чемошу. Не делай этого, госпожа! Иначе ты будешь потеряна навеки! Загляни ему в глаза! — продолжал молить он. — Загляни в глаза!
Дверь с грохотом закрылась. Рис стоял посреди улицы, прислушиваясь к крикам младенца и женскому голосу, успокаивающему его. Он гадал, что теперь делать. Если эта женщина станет жертвой Ллеу, она бросит детей и отправится на поиски Повелителя Смерти.
Потом монах вспомнил предупреждение, написанное на стене храма, и ему стало легче. Он не один сражается с Возлюбленными. Уже не один. Он может попросить о помощи.
Рис вернулся к служителям Мишакаль в их скромный Храм. Паслен со счастливым видом белил стены, Атта лежала под столом, вгрызаясь в кость. Она завиляла хвостом, завидев Риса, но не решилась надолго оставить угощение, чтобы подойти к нему.
— Смотри, Рис, я работаю! — гордо сообщил кендер, взмахнув кистью и окатив себя и пол вокруг брызгами побелки. — Я уже отработал ужин!
— Я говорил ему, что мы даем пищу всем нуждающимся просто так, — сказал Патрик. — Но он настоял. Должен заметить, что он очень необычный кендер.
— Да уж, точно, — согласился Рис. Он помолчал, а затем добавил: — Праведный Сын, я должен переговорить с тобой по очень важному делу.
— Я так и подумал, — сказал Патрик. — Твой друг рассказал нам множество любопытных историй. Прошу, брат, садись.
Галена принесла Рису миску похлебки. Патрик сидел рядом, пока монах насыщался, но не позволил говорить о деле во время еды, пояснив, что это вредно для пищеварения.
Подумав о том, что собирался сообщить, Рис согласился с ним. Вместо этого он попросил Патрика рассказать о себе.
— Мы с женой оба мистики из Цитадели Света. Когда Боги вернулись, главы Цитадели решили, что у всех мистиков должен быть выбор — служить Богам или же оставаться мистиками. Золотая Луна, основательница Цитадели, делала и то и другое, и все считали, что именно этого она хотела бы и от нас. Мы с женой помолились, прося наставить на истинный путь, и каждому из нас явилась во сне Белая Госпожа, она попросила нас следовать за ней, так мы и поступили.
Родом мы оба из Нового Порта. Мы знали, как живет город, и решили вернуться, чтобы помогать, чем сможем. Начали со школы для детей и с госпиталя. Скромное начало, но лучше, чем ничего. Храмов других Богов в городе нет, за исключением Зебоим, разумеется, — добавил Патрик, вздыхая и искоса поглядывая на Риса.
Тот ничего не сказал, занятый похлебкой.
— Люди построили Храм Зебоим последним перед исчезновением Богов, и это был первый Храм, куда они потянулись после их возвращения. На самом деле некоторые и не прекращали туда ходить. Они продолжали нести подарки, год за годом. «Никогда не знаешь, чего ждать от Морской Ведьмы, — говорили они. — Может, она затеяла какую-нибудь игру. Нельзя пренебрегать подобной вероятностью».
Рис посмотрел на Паслена, радостно разбрызгивающего побелку, большая часть которой, тем не менее, все-таки попадала на стену, затем опустил руку и потрепал по голове Атту.
— Прости, что задаю этот вопрос, брат, — сказал Патрик спустя миг, — ты явно монах, но только я не пойму, к какому ордену ты принадлежишь…
— Я был монахом Маджере, — ответил Рис, — но отрекся от него. Очень вкусно, — сказал он Галене, когда она подошла, чтобы забрать миску. — Спасибо.
Патрик, кажется, хотел сказать что-то еще, но потом передумал. Галена отнесла посуду на кухню, потом вернулась и села рядом с мужем.
— О чем же ты хотел поговорить с нами, брат? — спросил Патрик.
— О Возлюбленных, — ответил Рис.
Лицо жреца потемнело.
— Паслен рассказал, что ты преследуешь одного из них, что он здесь, в нашем городе. Это очень скверная новость, брат.
— Будет еще хуже. Возлюбленный познакомился с молодой женщиной. Я опасаюсь за нее. Я пытался ее предупредить, но это вдова с двумя детьми, она в отчаянном положении. Ей кажется, он хочет жениться на ней, поэтому она отказалась слушать меня. Этой ночью он придет к ней. Мы должны его остановить.
— Судя по тому, что нам сообщили из Цитадели, остановить его будет не так просто, — произнесла взволнованная Галена.
— Но все равно надо что-то делать, — сказал Патрик. — У тебя есть
