Она продолжала болтать, но Танис уже не слушал. Он мог только смотреть на нее. Оказывается, он успел позабыть, до чего она была хороша. Эта чувственная, влекущая прелесть… Тщетно пытался он сосредоточиться мыслями на опасности, грозившей ему. В памяти всплывали только ночи с Китиарой, ночи, полные блаженства и страсти…
Тут она подняла голову и посмотрела ему прямо в глаза. И, захваченная горевшей в них ответной страстью, выронила на пол сапог, который держала в руках. Более не владея собой, Танис потянулся к ней… привлек ее к себе… Китиара обвила рукой его шею и припала губами к его губам.
Ее прикосновение выпустило из узды плотские вожделения, мучившие Таниса все пять лет разлуки. Теплый аромат женского тела мешался с запахами дубленой кожи и стали. Ее поцелуй обжег его, словно пламя. Мука стала невыносимой, и Танис знал только один способ ее прекратить.
Когда хозяин гостиницы осторожно постучал в дверь, ответа не последовало. Восхищенно покачав головой – за последние три дня это был уже третий мужчина! – хозяин поставил вино на пол перед дверью и удалился на цыпочках…
– А теперь, – лежа в объятиях Таниса, сонно пробормотала Китиара, – расскажи-ка мне, что там поделывают мои меньшие братишки. Может, они здесь, с тобой? Когда я последний раз их видела, вы все улепетывали из Тарсиса с той эльфийкой…
– Так это была ты! – сказал Танис, вспомнив преследовавших их драконов.
– А то кто же! – Китиара теснее прижалась к нему. – Ух, до чего мне нравится твоя борода… – И она погладила ладонью его лицо. – По крайней мере, хоть прячет эльфийскую слабохарактерность. А каким образом ты попал в армию?
«И в самом деле, как?» – Танис лихорадочно пытался хоть что-то придумать.
– Мы… угодили в плен в Сильванести. И один из офицеров сумел меня убедить, как глупо было с моей стороны пытаться противостоять Владычице Тьмы.
– А мои братья?
– Мы разлучились, – кое-как выговорил Танис.
– Ну что за незадача, – сказала Китиара со вздохом. – Я бы не отказалась на них посмотреть. Карамон теперь, наверное, настоящий великан! А Рейстлин, насколько я слышала, стал искусным волшебником… Как он – по-прежнему в Алых Одеждах?
– Да вроде бы… – пробормотал Танис. – Я, понимаешь, давно его не видал…
– Ну, это в любом случае ненадолго, – заявила Китиара самодовольно. – Рейст – весь в меня: вечно стремится к силе и власти…
– Лучше расскажи о себе, – попробовал Танис направить разговор в более безопасное русло. – Что ты делаешь здесь, в тылу? Бои ведь идут на севере…
– Я здесь затем же, зачем и ты! – глаза Китиары широко раскрылись. – Мы ищем Человека Зеленого Камня!
– Так вот где я видел его!.. – вырвалось у Таниса. Все внезапно встало на свои места. Тот матрос с «Перешона»! Тот человек в Пакс Таркасе, пытавшийся удрать с бедолагой Эбеном… Человек с зеленым самоцветом, вросшим в середину груди…
– Так ты что, отыскал его? – Китиара порывисто села. – Где, Танис?
Ее карие глаза горели охотничьим азартом.
– Вообще-то я не уверен, – запинаясь, выговорил Танис. – Может, это был и не он. Я… нам дали только примерное описание…
– По человеческим меркам ему лет пятьдесят, – возбужденно напоминала Китиара. – При этом у него странные, очень молодые глаза и юношеские руки. А в груди сидит зеленая драгоценность. По слухам, его видели в Устричном. Потому-то Владычица меня сюда и послала. Он – наш ключ ко всему, Танис! Разыщи его – и нет такой силы на Кринне, которая остановила бы нас!
– Но почему? – Танис заставил себя говорить спокойно. – Что в нем такого, что помогло бы… э-э-э… нам одержать победу в войне?
– Кто знает? – Китиара пожала великолепными плечами и вновь уютно свернулась в его объятиях. – И что тебя так трясет? Дай-ка погрею… – Она поцеловала его. Ее руки блуждали по его телу. – Нам только сказали, что разыскать этого человека – самый быстрый и надежный путь к победе…
Танис чувствовал, как отзывалась его плоть на прикосновение ее рук.
– Только подумай, – шептала Китиара ему в ухо. Ее дыхание было теплым и влажным. – Если мы найдем его – мы с тобой! – весь Кринн будет лежать у наших ног! Владычица вознаградит нас так, как нам никогда и не снилось! И мы с тобой, Танис, всегда будем вместе… Ну что, пошли за ним?
Ее слова отдались в его сознании эхом. Вместе с ней… навсегда… Кончить войну… Править всем Кринном… Нет! – сказал он себе, и спазм стиснул горло. Это безумие! Мой народ… мои друзья… Но, с другой стороны, чем я им обязан? И людям, и эльфам? Кто, как не они, вечно высмеивал меня и больно отталкивал! Я всегда был изгоем! С какой стати думать о них? Не пора ли для разнообразия позаботиться о себе? Вот женщина, о которой я так долго мечтал. И она может стать моей навсегда. О, Китиара… прекрасная, желанная…
– Нет! – вскрикнул он хрипло. – Нет, – повторил он уже тише. И снова притянул ее к себе: – Отложим до завтра! Если это в самом деле был он, никуда он не убежит. Я-то уж знаю…
Китиара улыбнулась и со вздохом опустилась обратно на ложе. Склонившись над ней, Танис страстно целовал зовущие губы. Издали доносился рокот волн Кровавого Моря, разбивавшихся о подножие скалы…
10. БАШНЯ ВЕРХОВНОГО ЖРЕЦА. ПОСВЯЩЕНИЕ В РЫЦАРИ
Буря, всю ночь бушевавшая над Соламнией, к утру прекратилась сама собой. Поднялось солнце – бледно-золотой, негреющий диск. Рыцари, несшие стражу на бастионах Башни Верховного Жреца, с радостью встретили смену и отправились спать, обсуждая между собой жуткие чудеса минувшей ночи: все сходились на том, что подобной бури над Соламнией не бывало со времен Катаклизма.
Те же, что сменили товарищей на стенах, выглядели почти столь же измученными. В эту ночь никто в Башне не сомкнул глаз.
Воины смотрели вдаль, на равнину, укрытую снегом и льдом. Там и сям мерцали языки пламени – это догорали разбитые молниями деревья. Но рыцари разглядывали отнюдь не эти таинственные костры. Их взор притягивали многие сотни дымков, видневшихся на горизонте.
Там, вдали, пятнали утреннее небо походные костры армии драконидов.
Только одно отделяло Повелителя Драконов от завоевания Соламнии. Этой «костью в горле» (как часто называл ее сам Повелитель) была Башня Верховного Жреца.
Выстроенная когда-то давно Винасом Соламном, основателем Рыцарства, на гребне единственного перевала через увенчанные тучами и снегами Вингаардские горн, Башня защищала Палантас, столицу Соламнии, а также порт, именовавшийся Вратами Паладайна. Падет Башня – и Палантас окажется в руках захватчиков. Ибо этот прекрасный и очень богатый город издавна отвернулся от мира, предпочитая упоенно разглядывать собственное отражение в зеркале. Он не привык надеяться на военную силу и был практически беззащитен.
