Захватив Палантас и его порт. Повелитель вскоре заморил бы голодом остальную часть Соламнии и принудил ее сдаться, а там уже ничто не помешало бы ему очистить Кринн и от Рыцарей.
Повелитель, вернее. Повелительница, известная в войсках как Темная Госпожа, сегодня в лагере отсутствовала: некая тайная миссия потребовала ее присутствия на востоке. Впрочем, ее замещали талантливые и верные полководцы. Полководцы, готовые на все, только чтобы заслужить ее одобрение.
Поговаривали, что из всех Повелителей именно Темная Госпожа пользовалась наибольшим расположением своей Богини, Владычицы Тьмы. Потому-то отряды драконидов, гоблинов, хобгоблинов, людоедов и людей, сидевшие у костров, с удвоенной жадностью смотрели на далекую крепость, нетерпеливо ожидая сигнала к атаке и мечтая о подвигах, которые снискали бы им ее благосклонность…
Однако взять Башню было не так-то просто. Ее защищал изрядный гарнизон Соламнийских Рыцарей, несколько недель назад явившихся сюда из Палантаса. А кроме того, все знали легенду, гласившую: Башня не будет взята, доколе защищают ее люди, исполненные веры. Недаром звалась она Башней Верховного Жреца. После Верховного Магистра это было наиболее почитаемым рыцарским званием.
В Век Мечтаний в Башне обитали жрецы Паладайна. Сюда приезжали молодые рыцари, дабы получить наставления в вере. И следы присутствия жрецов еще ощущались.
Но не только страх перед легендой удерживал драконидское войско от немедленного штурма. Его командиры и безо всякой мистики видели, что взятие Башни обойдется очень недешево.
– Время работает на нас, – собираясь улетать на восток, поучала Темная Госпожа своих полководцев. – Шпионы утверждают, что Палантас Рыцарям не очень-то помогает. А теперь, благодаря нам, они и с востока ничего не получат. Пусть-ка поголодают, сидя в своей Башне. Рано или поздно нетерпение и голод заставят их ошибиться. Вот тут-то мы их и…
– Дай мне стаю драконов – и я принесу тебе эту крепость на блюдечке, – пробормотал молодой полководец. Звали его Бакарис; храбрость в битвах и смазливая физиономия весьма способствовали его продвижению на службе у Темной Госпожи. Повелительница задумчиво посмотрела на него, уже собираясь садиться на своего дракона – гигантского синего самца по имени Скай.
– Не говори «гоп», – сказала она спокойно. – Слышал ли ты о том, что нашими врагами вновь обретено древнее оружие – Копья?
– Детские сказочки! – засмеялся юноша, подсаживая ее на Ская, Синий дракон зло и ревниво смотрел на Бакариса огненными глазами.
– Не советовала бы я недооценивать «детские сказочки», – покачала головой Темная Госпожа. – Вспомни: то же самое говорили когда-то и о драконах… – Она передернула плечами. – Не волнуйся, мой баловник. Если я поймаю Человека Зеленого Камня, так и Башню штурмовать не понадобится. А не поймаю – может, и будет тебе твоя стая драконов…
Синий гигант развернул крылья и унес ее на восток, в задрипанный городишко под названием Устричный, что затерялся на побережье Кровавого Моря Истара.
И вот армия выжидала, сидя в тепле и уюте вокруг бесчисленных костров, тогда как Рыцари в Башне – в полном соответствии с предсказанием Госпожи – все туже затягивали ремни.
Уже несколько месяцев минуло с того дня, когда они покинули Санкрист, и были эти месяцы полны испытаний и тяжких трудов. Молодые рыцари, которыми командовал Стурм Светлый Меч, положительно боготворили своего обесчещенного вожака. Ну и что с того, что он был подвержен меланхолии и часто выглядел нелюдимым! Его благородство, честность и душевная цельность неудержимо влекли к нему молодых. Юноши восхищались Стурмом и глубоко уважали его. И надо ли говорить, что Дерек пакостил ему, как только мог.
Человек менее принципиальный, вероятнее всего, закрыл бы глаза на политические махинации Дерека или по крайней мере держал бы рот на замке – так, например, поступал государь Альфред. Стурм же Дереку постоянно перечил – перечил, прекрасно сознавая, что влиятельный рыцарь был вполне в состоянии основательно испортить ему жизнь.
Дерек между тем умудрился однозначно обратить против себя жителей Палантаса. Недоверчивые горожане выбрали момент вспоминать старые обиды и отказались поручить Рыцарям защиту их города; Дерек не придумал ничего лучшего, чем засыпать их угрозами. Тем самым он изрядно всполошил их и разгневал. Лишь благодаря терпению Стурма, взявшегося за переговоры, Палантас их кое-чем все же снабдил.
Не стало легче и тогда, когда они добрались до Башни Верховного Жреца. Нелады между рыцарями вызвали упадок духа среди пехотинцев, и без того страдавших от недостатка пищи. Довольно скоро в стенах самой Башни образовалось два лагеря: сторонники Дерека, то есть большинство рыцарей, открыто противостояли «прихвостням» государя Гунтара со Стурмом во главе. И если вооруженных схваток пока еще не было, то разве благодаря строгой приверженности рыцарей Мере.
Однако присутствие армии Повелителя, стоявшей совсем рядом, не говоря уже о постоянном недоедании, вовсе не способствовало терпимости и спокойствию.
Государь Альфред слишком поздно понял, какой опасностью было чревато подобное положение дел. Теперь он горько корил себя за то, что когда-то поддерживал Дерека. Он ясно видел: Дерек Хранитель Венца был на грани помешательства. Стремление к власти пожирало его рассудок день ото дня…
Увы, государь Альфред уже не властен был что-либо предпринять. Рыцарство до того окостенело, что – в прямом согласии с требованиями Меры – на разжалование Дерека Совету понадобились бы многие месяцы.
Известие о полном оправдании Стурма стлало искрой, упавшей в сухие дрова. Как и предвидел Гунтар, честолюбивым устремлениям Дерека был положен конец. Но мог ли Гунтар знать, что тем самым будет положен конец и его здравомыслию…
В то утро, когда отбушевала буря, глаза стражей, бдительно следивших за вражеской армией, нет-нет да и обращались вниз, во двор крепости. В бледном свете, струившемся с серого неба, холодно поблескивали доспехи Соламнийских Рыцарей, собравшихся для торжественной церемонии Посвящения.
В вышине над их головами гербовые флаги Рыцарства безжизненно обвисли в холодном, неподвижном воздухе; казалось, их сковало морозом. Потом чисто и звонко, так, что кровь быстрее побежала по жилам, пропела боевая труба. Услышав этот зов. Рыцари горделиво вскинули головы и вышли во двор.
Посередине площадки, в окружении свиты, уже стоял государь Альфред. Облаченный в боевые доспехи и алый плащ, спадавший с одетых сталью плеч, он держал в руках древний меч в видавших виды, потрепанных ножнах. Ножны были украшены изображениями Зимородка, Короны и Розы – исконных символов Рыцарства. Вот Альфред поднял голову, с надеждой оглядывая собравшихся… и вновь опустил глаза, покачав головой.
Сбывались его худшие опасения. Он-то, старый дурак, тешился надеждой, что нынешняя церемония, быть может, сплотит рассорившихся рыцарей. Эффект, увы, оказался прямо противоположным. В Священном Кругу зияли прорехи, на которые с беспокойством поглядывали собравшиеся. Дерек и его сторонники – все как один – отсутствовали.
Вновь пропела труба, и воцарилась глубокая тишина. Из Часовни Верховного Жреца вышел Стурм Светлый Меч, одетый в белую рубаху до пят. Минувшую ночь, как предписывала Мера, он провел в размышлении и уединенных молитвах.
Почетный Эскорт, сопровождавший его, выглядел весьма
