– А кто будет за все это платить?
– За бензин – российский ЮКОС. За фуфайки – МВД России, за оружие, если удастся пробить «Калашниковы» – Тульский оружейный завод. То есть, за свои товары будут платить сами же поставщики, а как иначе. У меня по-другому не бывает.
– Слушай, как у тебя это получается? – с почти нескрываемым восхищением спросил Повелитель.
– Ну, умеем кое-что... – Подберезовский почесал лоб, скромно потупился. – Понимаете, Бастурхан Бастурханович, если сделать заказ, причем желательно – но необязательно – через интернет, пристегнув к этому делу оффшорки и гарантийные правительственные письма, оформив все таким образом, чтобы все концы в дальнейшем сходились в одних руках, но руки эти, при всем прочем...
– Хватит, – нейтрально, даже, скорее, мягко оборвал его Бастурхан, – я не хочу преждевременно сойти с ума. Достаточно того, что ты делаешь свое дело хорошо. Наверное, придется назначить тебя главным визирем. Что тебе еще надо для плодотворной работы?
– Во-первых, помещение, – не задумываясь ответил польщенный заслуженной похвалой Подберезовский. – Мне, извините, надоело ютиться с вашими подчиненными. У них, опять же простите за такую физиологическую подробность, несколько повышенное потоотделение нижних конечностей, и поэтому, учитывая мое тонкое обоняние и нетерпимость ко всякого рода излишествам в области личной гигиены, не говоря уже о тонкой душевной организации...
– Хорошо. Выделить ему отдельную юрту, – бросил через плечо Бастурхан записавшему его распоряжение Фридману. – Еще?
– Компьютер с подключением к интернету. Мне, знаете ли, надоело ходить в общую интернет-юрту и, дожидаясь важнейших е-мейлов, сидеть там с малолетними монгольчатами, играющими во всяческие там «Мортал-комбаты». От них, извините, тоже пахнет, не хуже чем от взрослых, к тому же…
– Хорошо. Еще.
– Ну и динамо-машину, разумеется. Чтобы быть обеспеченным питанием круглосуточно.
– Будет тебе динамо-машина.
– И три сменных мотора, чтобы ее крутить.
– Намекаешь на своих ФСБ-шников? – догадался Бастурхан.
– Да. Будет им просиживать попусту в карцер-юрте. Пусть слегка проветрятся, не то потеряют форму. И физические нагрузки, к слову, пойдут им на пользу, они полезны для тренинга некоторых заскорузлых мозгов. К тому же, они нужны мне в качестве консультантов для некоторых дел.
– Хорошо. – Бастурхан отвернулся, давая понять, что разговор окончен. – Люди, по коням!.. Таджибек, Богурджи, возвращаемся в ставку, надо освежиться кумысом и вообще, неплохо бы обмыть прибытие обмундирования... А ты, пробивной человек, оставайся здесь, руководи разгрузкой, – бросил он, мощно отталкиваясь от спины специального подсадочного монгола, – и чтоб было учтено все, до самой последней фуфайки, до самой последней пуговицы. Моим непобедимым воинам нужна теплая одежда.
– Слушаюсь... – Подберезовский проводил взглядом Повелителя, умчавшегося в сопровождении свиты, и безразлично пожал плечами. – Уж больно ты грозен, как я погляжу...
Глава 23. Старые ведьмы
Здоровенный кожанокурточный парень с пышными бакенбардами поверх модной, трех – четырехдневной небритости щек, проезжая мимо стандартного двора стандартных «хрущевок» с песочницей и игровой площадкой, напичканной всевозможных конфигураций ржавыми трубами для спортивного развития детей и прочей атрибутикой дворов спальных районов, бросил мимолетный взгляд в его глубину, по инерции проехал еще пару десятков метров по изъеденному оспинами асфальту, и вдруг резко, визжа шинами, затормозил – информация о случайно увиденном наконец добралась до еще действующего участка его мозга. Развернувшись, умело огибая особенно глубокие дорожные выбоины, он медленно въехал во двор, проехал мимо асфальтированного пятачка, отведенного под автомобильную стоянку для жильцов, остановился неподалеку, так, чтобы держать в поле зрения находящуюся во дворе автомобильную технику, но при этом не привлекать к себе внимания, хотя «Харлею» с двумя кожаными сумками по бокам остаться незамеченным являлось задачей практически невозможной. Заглушив двигатель, он извлек из кармана мобильный телефон и нажал несколько кнопок.
– Алло, Буба? – стараясь говорить тихо, насколько это позволяла закаленная холодным пивом глотка, начал он, – Буба, это я, Кока. Ты где, в «Железяке»? Я неподалеку, во дворе, он в паре кварталов от тебя... Короче, сейчас ты упадешь со стула. Не упадешь, говоришь? Точно? Ну, тогда напустишь от радости в свои кожаные штаны... Да че короче, че короче... Вижу тачки – твою и Фреда... Ну конечно, уверен. Что я, ваши тачки не узнаю? Представляешь... – Кока еще немного убавил горловой звук, оглянулся, подобно доморощенному детективу, проверяющемуся на наличие хвоста, – эти уроды даже не потрудились их получше спрятать или перекрасить... И орел, и дракон на своих местах, не закрашены, да и двор – говорю же – всего в паре кварталов. Совсем оборзели... Что? Ага, буду ждать. Как выходишь из «Железяки», это по левую сторону. Шуруй мимо пятиэтажек, на втором светофоре сворачивай влево, там увидишь двор, а там упрешься прямо в меня... Ага, ага, хорошо. Жду.
Кока вытащил из кармана помятую пачку облегченного «Винстона», щелкнул крышечкой зажигалки «Зиппо», крутанул ее колесико о свое джинсовое бедро, местами протершееся этим колесиком до волосатой ляжки, затянулся, прикрыв глаза, вкусным дымом... Он не успел докурить сигарету до половины, когда во двор ворвались еще три «Харлея». Объезжая чью-то машину, они выстроились цепочкой, с секундным интервалом один за другим нырнули в неожиданную яму, не видную за корпусом обшарпанной колымаги, все с тем же секундным интервалом, подпрыгнув на выезде из нее, выругались одинаково, одним и тем же крепким словом...
– Ты чего? – с удивлением спросил ехавший на первом мотоцикле бородатый парень, когда Кока, тихо рыкнув мотором, перекрыл ему путь.
– А того. Погоди, Буба, давай для начала постоим, приглядимся.
– Да чего тут приглядываться! – не глядя на Коку, возбужденно выкрикнул Буба. Он не отрываясь смотрел на свой мотоцикл, до которого ему не терпелось добраться побыстрее, но путь перегораживал приятель и с этим приходилось считаться. Усилием воли оторвав взгляд от своего угнанного сокровища, он зло вытаращился на Коку. – В чем дело, спрашиваю?
– Успеешь еще своего двуглавого орелика лобызнуть, – заговорщически усмехнувшись, начал тот. – Но только что толку свои машины сразу забирать. Сначала неплохо бы выяснить, кто ими пользуется. Да еще так нагло держит на виду, не перекрашивает и не прячет. Ну, старух мы видели, конечно... – в его голосе прозвучала неуверенность, – или каких-то уродов, загримировавшихся под таковых. Но вот кому они их сбыли? Не сами же... – он запнулся, – эти на них разъезжают.
– А ведь верно... – запустив пятерню в бороду, пробормотал Буба. Он задумчиво поворошил жесткие спутанные волосы.
Пятеро, приехавшие на трех мотоциклах, отвели свои машины на обочину, заглушили моторы и слезли с седел. Кока сделал то же и присоединился к своим. Какое-то время они сидели на лавочке, зорко оглядывая каждого вышедшего из подъезда во двор, пока это увлекательное занятие не надоело им до смерти – с момента соприкосновения их объемистых седалищ с облупленной краской деревянной лавочки прошло целых двадцать минут.
– Пива хочу, – поскребя пальцами несвежую подмышку, заявил Буба. – Жрать хочу. Жареных сосисок хочу. Свой мотоцикл хочу. Надоело.
– Мальчик, иди сюда, – громко позвал Кока появившегося во дворе парнишку лет десяти. И поманил его пальцем.
Кучерявый, с живыми глазами, тот огляделся, убедился, что во дворе он один и, значит, зовут именно его, запросто подошел к волосатым бородачам.
– Чего вам?
– Ты ведь с этого двора, правда? – подпустив в голос приторно-сладкого, спросил Кока.
– А тебе какое дело?
