закончится его послеполуденный отдых. Они поглядывали на шест с головой некогда дерзкого Тулена- Джерби, и горстями глотали валидол...
Сейчас он решил опробовать более современный вариант управления боем, приказав снабдить штабную фуру средствами электроники, а одному из воинов каждой сотни пришлось стать военным оператором и поменять свой «Моссберг» или «Панч» на видеокамеру, сигнал с которой подавался в штабную фуру Повелителя...
Сейчас сотня экранов показывала, как развиваются события в сотне мест, в которых его подразделения осуществляли свои героические прорывы. Хищным взглядом орла, оглядывающего с высоты степь в поисках неосторожно залетевшей в его владения горлицы, Бастурхан обвел глазами экраны, и его брови внезапно сомкнулись.
– Сектор «пять-семь», – скомандовал он, и цирик-электронщик, пробежав пальцами по клавиатуре, подал на центральный экран картинку с монитора, который был пятым при отсчете слева, и, соответственно, седьмым при отсчете сверху. – Это что такое? – не веря своим глазам, спросил Повелитель, обращаясь к начальнику штаба. Тот тоже всмотрелся в экран и его глаза недоверчиво расширились.
В секторе, где через городские очистные сооружения героически прорывался отряд сотника Улмясака, творилось нечто не поддающееся трезвой логической оценке: его воинов атаковали оседлавшие мотоциклы бабы. Картинка была достойна того, чтобы какой-нибудь именитый голливудский режиссер уровня Спилберга вставил ее в свой блокбастер без каких-либо купюр... Молодые девки с развевающимися по ветру волосами лихо маневрировали вокруг сотни отборных бойцов, ловко избегая прямого огневого контакта, и, как понял опытный в подобных делах Ильтей, при этом не ставили своей задачей причинение физического урона атакующей стороне. Либо это был ловкий финт русских, должный отвлечь внимание монголов от каких-то других целей, либо таким образом урусы просто хотели выиграть время, либо, к чему более всего склонялся Ильтей, это были пациентки сумасшедшего дома, сумевшие не только сбежать из заточения, перехитрив каким-то образом медицинский персонал, но и добыть мотоциклы самых разных расцветок и моделей.
Начштаба с трудом оторвался от экрана и бросил быстрый взгляд на своего заместителя, бывшего тысячника Албаута.
– Н-не могу знать... – растерянно пробормотал замначштаба. Он метнулся в угол, где сидели радисты, и тихо прошипел: – Сектор «пять-семь»... Быстро!
Молодой крепыш в наушниках сверкнул дыркой на месте двух передних верхних зубов, щелкнул тумблером аппарата связи советских времен, доставшегося Орде после взятия военного склада техники длительного хранения под Самарой, и быстро заговорил:
– «Пять-семь», «пять семь»... Вызывает ставка Повелителя... «Пять-семь», «пять-семь», немедленно выйти на связь...
– «Пять-семь» на связи... – тут же отозвался сам Улмясак, голос которого Албаут узнал, даже не смотря на искажающие его до невероятия помехи списанной советской техники.
– Что у тебя там происходит? Кто эти чертовы бабы? – спросил замнчаштаба, выхватив у воина- связиста микрофон.
– Нам удалось пленить одну из них... – В голосе Улмясака явственно прозвучали горделивые нотки. – Успели даже провести экспресс-допрос в полевых условиях...
– Короче! – рявкнул Албаут, но тут же испуганно оглянулся на своего непосредственного начальника. – Короче, Улмясак, – повторил он тише, – к твоему участку проявил интерес сам Повелитель!
– Ого!.. Короче, это женский отряд из Иваново, – торопливо заговорил Улмясак. Самодовольство в его голосе сменилось деловитостью. – Они ткачихи. Представляют собой отряд феминисток имени Марии Арбатовой... Воюют добровольно, их цели мы не до конца поняли, возможно, помешали особенности языка – у нас не очень хороший переводчик... Уточнить, кто эта Арбатова?
– Не надо пока, – поколебавшись, сказал Албаут. Он опять оглянулся и увидел приблизившегося Ильтея. – Сейчас, одну минуту, оставайся на связи... – Он зажал микрофон ладонью и вытянулся в струнку.
– Повелитель приказал взять этих сумасшедших баб живыми, – быстро проговорил начштаба. – Перебрось на помощь Улмясаку сотню Аширбака. – Заместитель кивал, продолжая зажимать микрофон. – А с той бабы на красной «Яве», которая в зеленом платье, чтоб не упало ни единой пылинки! Передай Улмясаку, что он отвечает за нее головой. Чтобы к вечеру эта чертова боевая девка была доставлена в ставку Повелителя...
Заместитель кивнул последний раз и снова обратился к сотнику:
– Короче, слушай внимательно. Среди этих амазонок есть одна в зеленом платье, она на красной «Яве»... Так вот. Чтобы эта баба...
– Ага, прорыв на шестом участке! – азартно взревел Повелитель, и по его тону можно было понять, что этот прорыв не только ничуть его не удручает, но даже радует. – Кто эти люди в камуфляже?
– Бойцы псковской десантной дивизии, – почти мгновенно отозвался заместитель начальника штаба из угла, в котором расположились связисты. Теперь он не отходил оттуда ни на шаг. – Присланы для усиления обороны города.
– Ага, десантники! – с восторгом закричал Бастурхан. – Наслышан, наслышан, как же... Давно хотел помериться силами с псковской десантурой! Передай... – он всмотрелся в экран, что-то про себя прикидывая, – передай на участок «шесть-девять», пусть немедленно перемещаются на усиление «ноль- седьмого». А «ноль-седьмой» пусть берет на себя сотник Хандар – он уже давно разметал этих вялых ОМОН-овцев. Кстати, не забудь потом отметить его храбрость...
Стоящий рядом начальник штаба быстро пометил что-то у себя в блокноте.
– Прикажешь применить против десантников оружие, присланное нашими украинскими друзьями?
– Прикажу, пожалуй... – задумчиво глядя на экран, согласился Повелитель. – Нет, ты только посмотри, каковы, а! Ведь ударную группу возглавляет сам Ишим! До сих пор никто не мог продержаться против его мотоциклистов более получаса! – Он словно искренне радовался за подготовку псковских десантников – с такими уважительно-снисходительными интонациями мог говорить только человек, абсолютно уверенный в своей победе.
– Приготовить «Сеть – 12 Х» и «Клещ» для стрельбы по навесной траектории! – выкрикнул начштаба. – Передать Аширбаку, что его обходят с фланга!..
– Пора пускать в ход наше секретное оружие, – через некоторое время сказал посерьезневший Повелитель. – Десантники оказались намного толковее, чем я предполагал... – И опять в его голосе прозвучало уважение и снисходительность одновременно. – Их научили противостоять даже «Сети – 12»...
– Прости? – не понял Ильтей.
– Я сказал, пора выпускать наших ученых китайцев с катапультами! – прогрохотал Бастурхан. – Они, надеюсь, закончили над ними работу? Это сколько ж одного только риса мы извели на этих косоглазых... Должна же быть от них какая-то отдача!
Начштаба замялся, бледнея. Он уже давно позабыл об этих чертовых китайцах, которые оказались не годны ни на что толковое, и все последнее время занимались лишь тем, что пытались продать монгольским воинам свой залежалый товар, целые фуры которого упрямо таскали за собой в обозе за свой счет; но говорить сейчас об этом Повелителю...
– Конечно! – взяв себя в руки, уверенно подтвердил он, зная, что узкоглазые с грехом пополам действительно соорудили какие-то подобия метательных машин, которые, однако, могли стрелять на очень ограниченное расстояние, и предметами весом не более ста килограммов. За образец китайцами были взяты реактивные установки русских. А поскольку соответствующих стратегических материалов монголы предоставить им не смогли и пришлось пользоваться подручными средствами, в итоге у китайцев получилась забавная помесь «Катюш» и обычных рогаток. Специально обученные заряжающие клали снаряды в желоба, затем крутили ручки, растягивая жгуты особо прочной резины, и оператору катапульты оставалось только нажать на специальный спусковой рычаг, чтобы резиновые жгуты, стремительно стянувшись, с громкими хлопками отправили в противника целый град заряженных в катапульту предметов. В принципе, все было относительно работоспособно и опробовано на учениях, поэтому китайцы были до сих пор живы и даже содержались на довольствии...
Ильтей посмотрел на своего заместителя, сделал страшное лицо, и побледневший Албаут быстро
