единственное, что они говорили друг другу. Других проявлений родственных чувств не случалось.
Кэтлин ничего не выбрасывала, берегла даже бечевку, которой перевязывали свертки в магазине, и обмылки. Она была не замужем и работала на табачной фабрике. Она не привыкла заботиться о детях и нечасто разговаривала с Дэниелом, разве что причитала, как нелегко ей приходится с Терезиным отпрыском, когда Дэниел просил велосипед или кулек ирисок. Кэтлин не тратила с трудом заработанные деньги на свежие цветы для собственной гостиной или черепаховые гребни для своих густых темных волос. Ее нимало не трогали ни пирожные на прилавке, ни сочная ветчина. И племяннику своему, непутевому, она игрушек не покупала. Из-за такой вот расточительности, приговаривала она, бедняжка Тереза плохо кончила.
Дэниел исхудал и замкнулся в себе, все детство его преследовал запах одежды из благотворительных магазинов для бедных и мучительный позор нищеты. Он часто думал о матери и молился, о том, чтобы в один прекрасный день она пришла, веселая и красивая, на их Магнолия-стрит и забрала его домой, покупала бы ему всякие вкусности и баловала бы его. Но его мольбы остались неуслышанными.
Когда Дэниел подрос, тетушка пристроила его учиться ресторанному делу. Он долгими часами горбатился в разных забегаловках по всему городу и рано усвоил, что единственный верный способ добиться успеха — усердно и много трудиться.
К двадцати четырем годам он стал шеф-поваром в одной из лучших гостиниц в городе и пользовался всеобщим уважением. К тому времени, когда его тетка неожиданно умерла, завещав дом и скромное состояние католической церкви, в сердце Дэниела уже не осталось места для радости и сострадания. Он похоронил тетю просто, не тратясь на цветы и надгробие. Она была бы довольна.
Он переехал в съемную квартиру и с головой погрузился в работу. Его рвение принесло ему повышение по службе и небольшую прибавку к жалованью. Но сколько ни работал он сверхурочно, как ни откладывал, а деньги на счете все равно прибывали медленно. Он решил экономить. Поменял свою крошечную квартирку на Эглантайн-авеню на неотапливаемую комнату в студенческом квартале. Святая земля, как называли эту часть города, была мало похожа на милую Эглантайн-авеню. Студентам было плевать, чистые ли у них занавески на окнах и ухожен ли палисадник. Он скучал по двухэтажным домикам, каштановым деревьям и эркерам на Эглантайн-авеню, но постоянно отрезвлял сам себя напоминаниями о том, что все это не так важно по сравнению с финансовой стабильностью. Он повсюду ходил пешком, даже утром зимой, когда особенно холодно, в автобус не садился. В редкие выходные дни читал книги из библиотеки или гулял по Ботаническому саду, сам заходил погреться в оранжерею с тропическими растениями. Он бросил курить, покупать газеты, ужинать в пабе — отказывал себе во всем, кроме самого необходимого. Каждую пятницу он спешил в банк положить на счет заработанные деньги, а чековую книжку хранил дома под половицей. На женщин он не заглядывался. Непредсказуемые создания — обходятся дорого и в один прекрасный день бесследно исчезают.
Однажды, разыскивая на гостиничном складе перец горошком, он наткнулся на ящик с разными принадлежностями для косметического кабинета. Тщательно упакованные, в деревянном ящике лежали и благоухали косметические средства превосходного качества. Секунду помедлив, он залез в ящик и взял кусок мыла и шампунь.
В тот же вечер он вынес их из гостиницы: когда он прощался с портье, сердце бешено колотилось. Подумаешь, всего лишь мелочи для личного пользования, уговаривал он сам себя. Небольшой навар. Компенсация за маленькое жалованье и долгий рабочий день — тяжкий удел всех гостиничных служащих. Он чувствовал небывалый подъем, ощущение собственной силы, столь редкое в его однообразном, сером существовании.
Неделю за неделей Дэниел выискивал новые возможности поживиться за счет гостиничного имущества. Тут шкаф оставили незапертым, тут вновь прибывший товар вовремя не пересчитали. Из шкафчика уборщицы он прихватил несколько рулонов бумажных полотенец и банку крема для обуви. Из буфета для персонала беззастенчиво таскал чайные пакетики, индивидуальные упаковки шоколадного печенья и плоские квадратные ломтики сыра чеддер в целлофановой пленке. Стоило бармену отвернуться, как вместе с льняной салфеткой исчезали куриные крылышки и бутылки с апельсиновой шипучкой. В номерах он поживился дорогим махровым полотенцем, комплектом простыней и чайником.
Это странное увлечение завладело им полностью. Украсть что-нибудь было проще простого, все в гостинице были настолько заняты, что никто и не замечал, как он шныряет по коридорам. Как-то раз он, осторожно балансируя, прошел через толпу в вестибюле, неся на голове хрустальную вазу под новым накрахмаленным поварским колпаком! Даже когда он украл дорожные часы остановившейся в гостинице миссис Констанции Деларги и на место происшествия вызвали полицию, никто не стал обыскивать его карманы. Он был вне подозрений.
Вера в свои воровские способности росла в нем день ото дня, и Дэниел редко уходил с работы, не прихватив какой-нибудь «сувенир». За полгода его комната оказалась битком набита разными вещами, а потом ему пришла в голову мысль начать сбывать украденное. Он ездил с чемоданом на барахолки под открытым небом по всему северу, в полной уверенности, что никто не узнает его, если он будет держаться подальше от Белфаста. Деньги потекли рекой. Наконец его счет в банке стал на что-то похож.
Казалось бы, преступный замысел Дэниела был идеальным. Гостиничные запасы постоянно пополнялись, богатые постояльцы были легкой добычей, а покупателей на рынке прельщали товары по сходной цене, пусть даже и сомнительного происхождения. Но это не могло продолжаться вечно. Как сказала однажды тетя Кэтлин, все хорошее когда-нибудь кончается. По случаю своего тридцатилетия он, окончательно зарвавшись, снял со стены в конференц-зале посредственную акварель, на которой был изображен берег Портстюарта. Он завернул картину в кашемировое пальто, купленное в комиссионном магазине в Оксфэме, и принес домой.
Владелец гостиницы мистер Айвор Твиди сразу же заметил, что картина исчезла, и приказал служащим глядеть в оба, пока не установят, кто мог это сделать: нечистые на руку постояльцы или, возможно, кто-то из своих. В вестибюле поставили охранника, а остальные картины намертво закрепили на стенах. Мистер Твиди смеялся шуткам гостей и широко улыбался каждому встречному, но при этом оставался начеку: он не терпел воровство — в любых его проявлениях и любых размерах.
Карьера Дэниела в гостинично-ресторанном деле внезапно оборвалась два месяца спустя, когда он был замечен с банками консервированных фруктов, льняными салфетками и разрозненными чашками и тарелками на рынке в соседнем прибрежном городке Бангоре. Было пасмурное сентябрьское утро, понедельник. Зорким свидетелем преступления оказался не кто иной, как старший официант, Джон Андерсон.
Увидев, как Дэниел протягивает две банки консервированных ананасов женщине в зеленом пальто, Джон Андерсон не сразу понял, что происходит. Женщина отдала Дэниелу несколько монет, он их пересчитал и преспокойно опустил в карман. Джон сначала не поверил своим глазам, но ошибки быть не могло. Это точно был Дэниел Стэнли: его черные, как вороново крыло, волосы, его манера зачесывать их назад, открывая загорелый лоб. Глядя сквозь толпу в гавани, Джон понял, что его старый знакомый и коллега — вор.
Чтобы хорошенько обдумать сложившееся положение, старший официант заказал двойное виски в баре «Якорь». Решиться выдать товарища далось ему нелегко. Очень нелегко. Может статься, у бедного малого финансовые трудности, а на гостиничном жалованье далеко не уедешь. Может, он задолжал букмекерской конторе, или ломбарду, или какому-нибудь шакалу ростовщику. С другой стороны, если гостиница несет убытки, то все они рискуют остаться без работы. Джон Андерсон выкурил пару сигарет и съел картофельную запеканку с мясом. С тяжелым сердцем он набрал номер владельца гостиницы с платного телефона на барной стойке.
Когда мистер Твиди поднял трубку, его лицо сделалось пунцовым, сэндвич с ростбифом и горчицей застыл на полпути к открытому рту. Мистер Твиди приказал вскрыть шкафчик Дэниела; после того как гостиничный слесарь выполнил поручение, там обнаружили сорок банок с канадским лососем, двадцать чайных ложек, сто кусков лавандового мыла и посеребренный соусник. Начали расследование, проверили всю отчетность. Вывод: Дэниел воровал гостиничное имущество больше года. С неимоверной скоростью весть об этом распространилась по всей гостинице. С женской частью персонала чуть было не случился истерический припадок, когда открылось, что Дэниел Стэнли всего лишь обыкновенный воришка. Примчавшись с работы домой, женщины с порога сообщали домочадцам эту сенсационную новость. Миссис
