проговорила она и поскорее легла в постель, чтобы не плакать голой.
Иногда на улице Джиния останавливалась, потому что вдруг представляла себе летние вечера и, казалось, даже чувствовала разливающийся в теплом воздухе аромат, и краски, и звуки, и тени платанов. Останавливалась на углах и с тоскою мечтала обо всем этом среди грязи и снега. «Лето, конечно, придет, иначе и быть не может», – говорила она себе, но именно теперь, когда она была одинока, это казалось ей невероятным. «Я старуха, вот что. Все хорошее для меня кончилось».
И вот однажды вечером, когда Джиния спешила домой, она встретила у подъезда Амелию. От неожиданности они не поздоровались, но Джиния остановилась. Амелия, приодетая, в шляпке с вуалью, прогуливалась взад и вперед, как видно поджидая кого-то.
– Что ты тут делаешь? – спросила Джиния.
– Жду Розу, – сиплым голосом сказала Амелия, и они посмотрели друг на друга.
Джиния поджала губы и взбежала по лестнице.
– Что с тобой сегодня? – сказал ей Северино за едой. – Ухажер на свидание не пришел?
Когда Джиния осталась одна, ее по-настоящему разобрала тоска. Она даже не плакала. Как безумная кружила по комнате. Потом бросилась на тахту.
Но как раз в этот вечер пришла Амелия. Джиния не поверила своим глазам, когда открыла дверь. Но Амелия вошла, как обычно, спросила, дома ли Северино, и села на тахту.
Джиния даже забыла закурить. Они перекинулись несколькими словами о том, о сем – просто так, чтобы не молчать. Амелия сняла шляпку и заложила ногу на ногу. Джинии, которая стояла, опершись о стол, возле низко опущенной лампы, но было видно ее лица. Заговорили о наступивших холодах, и Амелия сказала:
– Как я промерзла сегодня утром.
– Ты все еще лечишься? – спросила Джиния.
– А что? Я изменилась?
– Не знаю, – сказала Джиния.
Амелия попросила закурить: на столе лежала пачка сигарет.
– Я тоже курю, – сказала Джиния. Когда они закуривали, Амелия сказала:
– Ну, ты отошла?
Джиния залилась краской и ничего не ответила. Амелия, глядя па свою сигарету, сказала:
– Я так и думала.
– Ты оттуда? – пролепетала Джиния.
– Не важно, – ответила Амелия. – Хочешь, пойдем в кино?
Докуривая сигарету, Амелия со смехом сказала:
– Ты произвела впечатление на Родригеса. Он спрашивал, нравишься ли ты мне. Теперь Гвидо ревнует к нему.
Джиния попыталась улыбнуться, а Амелия продолжала:
– Слава богу, к весне я буду здорова. Врач говорит, что вовремя взялся за меня. Послушай, Джиния, в кино не идет ничего хорошего.
– Пойдем куда хочешь,– сказала Джиния,-веди меня.
