– Ты?! Это я подобрал ее!
– Зато я узнал!
Тот, которому не давала покоя бессознательная Асиат, принялся с сомнением разглядывать девушку:
– Не может быть, чтобы вот эта худышка была царской дочерью! Где это видано, чтобы дочь царя скакала на лошади и стреляла из лука?! И одета она как простой скиф…
– Это она! Я ее среди тьмы других узнаю. Думаешь, почему я, бывший среди бессмертных, оказался тут с вами?
– Ну? – с интересом заблестел единственным глазом его товарищ. Конечно, хотелось узнать, за что можно вдруг так пострадать. Хотя бессмертные редко становились простыми воинами, обычно они просто исчезали, но чаще погибали в бою. Только в этих степях все наоборот: боя нет, женщины воюют не хуже мужчин, огромное войско столько дней гоняется непонятно за кем, а множество воинов уже не вернется домой ни с добычей, ни просто так…
– Мы обнаружили ее на рынке в Истрии…
– Кто это «мы»? – недоверчиво усмехнулся первый.
– Ну… была там одна… – махнул рукой рассказчик, не зная, как назвать Милиду. – Украли ее, притащили к царю, он поселил этих двух девок вместе…
– Кого двух?
Досадуя на лишние вопросы, ответов на которые попросту не знал, перс снова махнул рукой:
– Ту, которая ее узнала, и эту.
– Ну?
– Разнукался! А потом они обе удрали. Обе бежали из стана!
Изуродованный воин недоверчиво усмехнулся:
– А вас после этого оставили в живых? Врешь ты все!
– Вот то-то и оно! – горячо зашептал бывший бессмертный. – Возле их шатра и охраны толком не было. И не искали их вовсе. А нас только отправили с глаз долой! – Вдруг в его голосе послышалась горькая обида. – А на мое место взяли Кадира, который вовсе этого недостоин!
Вцепившись в руку товарища, он почти зашипел, брызгая слюной:
– Ее надо сберечь! Царь даст хорошую награду!
Именно то, что среди персов оказался один из трех, тащивших ее с рынка, спасло Асиат жизнь. Но носиться с добычей воины не стали, в ожидании награды просто привязали к столбу до утра, когда вернется гонец, отправленный к Гобрию. Руки девушки были вывернуты назад, связаны и прикреплены насколько возможно высоко над головой, чтобы малейшее движение причиняло невыносимую боль, ноги тоже примотаны к дереву. Голова ее бессильно повисла, светлые волосы слиплись от крови, одна прядка прилипла к рассеченной губе, рубаха разорвана…
Но даже в таком виде маленькая фигурка внушала огромным персам почти священный ужас. Одно воспоминание о воинственном крике амазонок заставляло бравых вояк вздрагивать и с опаской озираться по сторонам.
Старый воин почти шепотом рассказывал, что эти всадницы умеют становиться невидимыми, как и их лошади. Потому вылететь могут попросту из соседней балки, разя всех своими отравленными стрелами!.. Слова об отравленных наконечниках амазонских стрел привели нескольких человек в полное замешательство, персы бросились прижигать свои раны. В воздухе запахло паленым мясом!
Постепенно успокоившись, несколько воинов снова собрались у костра вокруг рассказчика. У каждого народа свои Вордеры, были такие и в войске Дария.
Старый воин отвечал на расспросы молодых.
– Откуда эти амазонки взялись? У скифов так мало мужчин, что они заставляют воевать женщин?
– Нет, – качал головой рассказчик. – Амазонки появились в незапамятные времена на реке Танаис, тогда ее звали Амазонией. Это женское племя…
– А дети у них откуда?! – расхохотался один из персов. Вслед за ним просто повалились от смеха на землю еще несколько человек. На хохот к костру подтянулись все оказавшиеся поблизости. Лучше слушать занятные рассказы этого фракийца, чем трястись в ожидании неизвестного под покровом наступающей ночи!
Нет, в персидском войске трусов было не больше, чем в любом другом. Хотя царь Дарий Гистасп погнал на войну многих и многих, никогда раньше таким ремеслом не занимавшихся, среди воинов множество плотников и пахарей, ювелиров и гончаров, самых разных ремесленников, а здесь особенно строителей, все они неплохо владели оружием, каждый убил в своей жизни по несколько врагов. И только многодневные мучения в горящей степи, в болотах Меотиды, жажда и тоска по дому делали их уязвимыми. Потому любая возможность посмеяться над незамысловатыми шутками заставляла попросту валяться по земле, сотрясая округу своими «гы-гы-гы»!
Фракиец, прибившийся к войску еще до Понта, не смутился; переждав приступ хохота, он продолжил рассказ. Вокруг стало тихо, всем было интересно послушать о необычных женщинах, одна из которых стоит привязанная к столбу.
– Амазонки сходятся с мужчинами скифского племени только на два месяца в году. Детей, рожденных после этого, делят, мальчиков отдают отцам, а девочек оставляют себе и воспитывают как воительниц.
– Так и живут врозь?
– А в остальное время?
– Теперь уже нет. Когда-то женщины действительно жили совсем отдельно, даже расселились вокруг Понта и Меотиды, а теперь просто кочуют неподалеку от сарматов. Сарматки до замужества живут отдельно своими отрядами, а убив по три врага, могут брать себе мужа и перестать воевать.
– Как это брать себе мужа? Они выбирают?
– Чтобы взять сарматку в жены, ее нужно победить в поединке, а они очень воинственны.
– Правду говорят, что они четверорукие? – спрашивающий покосился на связанную девушку. – У той вроде такого безобразия не наблюдалось…
– Нет, они правят лошадью без уздечки, только ногами, поэтому стреляют на скаку, даже поворачиваясь почти назад. Поэтому кажется, что четыре руки. Они обычные, только очень сильные. Амазонка легко разрубает воина пополам своим мечом. И стрелой пробивает насквозь.
– А говорят, что они безгрудые?..
– Иди посмотри! – усмехнулся фракиец. – Обычные они!
Персы с невольным уважением косились на Асиат. Эта девушка умела даже то, чего не умели они сами. Она стреляла на скаку, да еще и обернувшись назад! Кое-кто невольно потрогал полученные за последнее время раны.
Фракиец еще долго рассказывал о том, как сын предводительницы племени Лисиппы полюбил свою мать и, не желая кровосмешения, но не в силах бороться со своей страстью, бросился в воды реки Амазонии и погиб там. Реку назвали Танаисом, по его имени, но жить в этих местах Лисиппа не смогла и увела племя к Термодонту. Оттуда амазонки расселились далеко в Азии. У амазонок сильные царицы, способные править не только женщинами, но и мужчинами.
От союза амазонок и скифов родилось племя сарматов. У них женщины имеют все права амазонок и воюют наравне с мужчинами.
– Так мы подошли к их землям? – В голосе молодого перса слышалось опасение. Старый воин презрительно покосился на него:
– Не дрожи, щенок! Перебьем и женщин тоже! Если они такие смелые, то почему бегают от нас как зайцы? Почему не вступят в бой? Они нас боятся больше, чем мы их!
Его поддержали несколько голосов:
– Мы прошли всю землю скифов, а их самих почти не видели!
– Эти трусы только и знают, что петлять по степям, едва завидев наши передовые отряды!
– Впервые встречаю противника, который не бьется, а удирает!
Такие боевые выкрики все больше распаляли самих персов, поднимая их дух и настроение. Немного погодя воины расходились к своим кострам, уже не боясь не только воинственных амазонок, но и всех скифов, вместе взятых. А если сами воинственные женщины так же хрупки, как эта привязанная к столбу, то
